Нина и лорд (СИ)

— Темной ночи, светлейшая жрица, сразу не признали, ты уж звиняй, только не проклинай — прервало мою скорбную песнь о самой себе, чудище с оборванным ухом

— Так какая жрица? — не поняла я.

— Ну, как, какая? Ой, не притворяйся, проклятийца, а то мы не признаем жрицу Зарха, мы ж его стражи. Не серчай, не развеивай. Мы растерялись, давно таких не видали. Но долг помним, ты не думай, служить будем верой и правдой — отрапортовало второе чудовище с крылышками.

Жрица бога смерти, как интересно! Вот не просто так в этом мире проклятия не развиты, раз храмы этого Зарха разрушены. Думаю, наверно, их сильно боялись, вот и уничтожили, люди они такие, всегда рушат, то чего боятся. Ну, и прекрасно, жрица, так жрица, я не против. Будем брать быка за рога, а вернее, кошака за шкирку. Такой шанс упускать нельзя, даже, если я без понятия, как служить этому Зарху. Он же типа бог, значит, простит. А если нет, то и поступим с ним как с человеком, либо задобрим, либо в бараний рог скрутим. Ну, это потом, а сейчас…. На моих губах заиграла предвкушающая улыбка, от которой ночь стала темней, а взбодрившиеся было гарпии, снова присели на задние лапы и поджали каменные хвостики.

— Так, Петя с Васей, я к вам по делу — провозгласила я.

— Вот мы попали. Жрица, жесткая — шепнул Вася одноухому Пете.

— Я не жесткая, я хочу предотвратить преступление, нарушение устава. Вы то, чем занимаетесь? Правильно — несете вахту по защите порядка академии. Но функции свои плохо выполняете — строго припечатала я.

— Так чего ж плохо? — обиделся Вася

— Так не спорить со жрицей — гаркнула я, подавляя зевок, спать хочу нереально — У вас тут студент академии собрался дуэль устроить, а вы не в курсе.

— Так мы сейчас. Чего там. Разберемся. Ты, главное, не нервничай, светлейшая. А то мало ли.

— Сейчас они? Чтоб вы без меня делали, ночной дозор незрячий! Значит так, дуэль назначена в полночь, у фонтана, придет оборотень. Мальчики вы его встретьте, и погоняйте для острастки до рассвета, но без увечий. Чтоб наука была. Чтобы сам знал и другим рассказал.

— Ну, веди жрица.

— Петь, а можно я на тебе, к фонтану то путь, сам знаешь, неблизкий — обнаглела я.

— А это, почту за честь, светлейшая- неожиданно для меня самой согласился Петя, и слово грубого не сказал. Не ошиблась я. Гарпии. Гарпии. Да, идите вы. Говорю же, кошечки, ласковые. Как бальзам на рану после собак кусучих, лордовского происхождения.

Ну, что влезла я на безухого Петю, я бы даже сказала, взлетела, как Наташа Ростова с подачи Васи Ланского, и так пригрелась на теплом камне, что признаться приспнула, а проснулась от собственного всхрапа. Говорю же, простуженная. А так, я ни, ни. Не, дай, Бог, об операции на нижнем нёбе лазером, здесь и не слыхивали. Так, что нет, храп не про меня. Надеюсь. Изотерма, рохля, аристократическая, не удалённые во время аденоиды ты мне не подарила случайно?

Пока блымала осоловевшими со сна глазками, картинка высвечивалась презабавная. Оборотень, полулежал на бортике фонтана и мелко дрожал под одной лапой Васи. И главное, нарядился, как жених, и к груди трепетно прижимает букетик каких-то неопознанных лютиков. Вот даже, не хочу задумываться, зачем он их притащил. То ли, чтоб положить на мою свежевырытую могилу. То ли малолетние аристократы с подачи престарелого таракана план по хитроумней придумали. А что, правило о запрете любых связей неуставного характера еще никто не отменял. Не получилось с избиением, так, вполне, может, получится с соблазнением. Оборотень, то, чего греха таить, прехорошенький. При других бы обстоятельствах, я бы на него повелась.

— Нина — взвыл Коллан

— Ой, ты гляди, из коврика для блох, я нежданно негадано в Нину превратилась. — деланно изумилась я — Так, ладно Вась, действуй по плану — велела я, под придушенный писк волкоподобного щенка — А ты, Петь, будь уж так любезен, оттарабань меня в общагу, уморилась я сил нету.

Петя вывернул ко мне голову, и засопел:

— А зачем ты нас оскорбляешь, мы же служим? — обиженно спросил он.

— А почему оскорбляю, с чего взял? — плохо я спросонья соображаю.

— А что обзываешься Васей с Петей

— Я не обзываюсь, дурында. Василий значит — царский, а Петр — камень, я наоборот восхищаюсь — темные у меня гарпии, ей Богу. Уточнять, что я их сравнила с пионерскими Петей Васечкиным и Васей Петровым, я не буду. Им это ничего не скажет, а вот мне быть Машей Старцевой в окружении двух рыцарей, пускай, и каменных, очень даже приятно.

— Ой, а я и не знал, царский, мне нравится -

Вася, продолжая одной лапой придерживать скулящего волкодава, подтянулся к нам с Петей, и стал осторожненько тереться об меня щекой.

Мне в первый раз за ночь, слегка муторно стало. Не, ну, в правду, каменный монстр, у которого голова поперек тебя шире с нежностями полез, не съел бы в порыве страсти.

— Ты чего, Вась? — осторожно оттолкнула его морду я.

— Пахнешь хорошо жрица — сказал Вася, и замурчал, как натуральный кот.

— Чем? — опешила я. Судя по реакции валерьянкой.

— Чем, чем? Чем и все жрицы, солнцем. Мы его редко видим, запах помним.