Ниндзя в тени креста

Особенно разнообразным был подводный мир. Немного освоившись в этой несколько необычной для него среде, Гоэмон испытал потрясение, когда отправился на другую сторону острова, где море было глубже, и в нем не присутствовала желтая взвесь, характерная для мелководья, по которому он выбрался на берег. Оранжевые морские звезды, рыбки-бабочки, мелкие окуньки, раскрашенные так пестро, что в глазах рябило, заросли мягких кораллов всевозможных видов, размеров и расцветок – фиолетовые, малиновые, желтые, белые… – стайки анчоусов, словно отлитых из серебра, морские анемоны золотого цвета, потрясающе красивые морские улитки, раковины (продай Гоэмон их в Хондо, он сразу же стал бы богатым человеком), колонии разноцветных морских губок…

Но все это было для услады глаз. Практичный Гоэмон недолго любовался подводными красотами. У него была более конкретная, жизненно важная задача – добыть себе пропитание. Это было совсем не просто. Пока Гоэмон не сплел сеть из тонких лиан. До этого он ловил лишь угрей, которые возле острова по размерам были большими, чем в озере Икэда. Поэтому он охотился только на молодняк, который, к сожалению, был слишком юрким. Лишь когда Гоэмон смастерил острогу, дело пошло на лад, хоть и со скрипом – найти небольшого угря было сложно. В основном попадались огромные зубатые экземпляры, которые запросто могли утащить юного ниндзя в мрачные подводные пещеры.

С сетью рыбалка пошла на лад. Гоэмон ставил ее таким образом, чтобы перекрыть рыбе выход из бухты в открытое море, и начинал бегать по мелководью, а также хлопать по воде веником из пальмовых листьев, тем самым поднимая большой шум. Глупая рыба стремилась побыстрее убраться с мелководья и попадала в сеть. Обычно хватало одного улова, чтобы обеспечить себе и обед, и ужин.

А когда Гоэмон сделал очки, чтобы смотреть в воде, как на суше, подводная охота стала гораздо эффективней. Оправу для очков юноша вырезал из дерева, а на линзы пошли прозрачные чешуйки черепашьего панциря, которые пришлось немного подшлифовать для большей прозрачности. Он приклеил их к оправе клеем, который сварил из рыбьих костей в глубоком панцире небольшой черепахи, бросая в воду раскаленные камешки.

Все эти заботы отвлекали его от тревожных мыслей о своем будущем. Приближалась осень, когда плавание по Желтому морю становилось опасным из-за сильных штормов. Редко какой капитан отваживался выйти в рейс, который в любой момент мог стать последним. А уж когда наступала зима с ее холодными северо-западными ветрами, то движение по морю и вовсе прекращалось. Разве что рыбаки выходили в море, и то недалеко от берега.

По здравому размышлению, все сводилось к тому, что ему придется зимовать на острове. Стараясь выбросить эти мысли из головы, Гоэмон часами медитировал и тренировался, благо с продуктами он не испытывал никаких затруднений. Море было даже излишне щедрым, а в лесу у него не существовало конкурентов – за все то время, что он пробыл на острове, Гоэмон не нашел ни одного следа какого-нибудь более-менее крупного хищника. Островная живность бегала буквально под ногами, так много ее было. Иногда казалось, что те же фазаны совсем не боятся человека. Это наводило Гоэмона на грустные размышления; значит, люди или совсем не посещали остров, или делают это чрезвычайно редко.

Но всего лишь один день перевернул с ног на голову представления юного ниндзя о том, что, скорее всего, остров никогда не видел человека и вряд ли можно дождаться здесь какого-нибудь судна. Посетив одну из глубоководных бухт, чтобы поохотиться на какую-нибудь большую рыбу, потому как на мелководье ему попадалась в основном мелюзга, Гоэмон неожиданно наткнулся на странное явление. На одной из скал, обступивших бухту, он заметил ступени, явно сделанные руками человека, хотя они и были хорошо замаскированы под естественные образования. Ступени поднимались по голым камням на высоту в три человеческих роста, а затем исчезали в густой бахроме из лиан и дикого винограда.

Будь Гоэмон в другом месте и в другое время, он никогда бы не обратил внимания на ступени. Тем более, что увидеть их можно было, лишь основательно включив фантазию. Но на острове из-за тревожных ожиданий чуда, пусть и несколько сглаженных медитациями, все его чувства сильно обострились, и он подмечал малейшие нюансы в окружающей обстановке. Немного поколебавшись, Гоэмон решительно тряхнул головой, словно утверждая свое решение, и полез по ступенькам наверх.

Они вели к пещере, скрытой за густой зеленой растительностью. Вход в нее напоминал нору крупного животного. Гоэмон пролез внутрь и поразился размерам пещеры. Она напоминала трюм каракки. И весь ее пол был заставлен корзинами, мешками и сундуками разных размеров. В пещере было достаточно светло, так как солнце стояло напротив скал и его лучи пробивались сквозь щели в лиственной занавеси. Открыв один из сундуков, самый маленький, юный синоби едва не задохнулся от волнения: он был почти доверху наполнен серебряными монетами!