Ниндзя

В 1898 г. два небольших общества, возникшие вскоре после «Гэнъёся», объединились и образовали Восточно-азиатское общество единой культуры. Официально его целями были выработка и распространение единой системы письменности для японо-китайского сближения. Деятельность этого общества ограничивалась территорией Китая.

В Шанхае японцы основали школу, известную как колледж Тун Вэня. Она готовила своих слушателей для работы в качестве тайных агентов в Восточной Азии. К 1908 г. колледж окончили 272 человека, которые затем были направлены на работу в Китай, Бирму, Индию и на Филиппины. Колледж продолжал свою бурную деятельность до самой капитуляции Японии в 1945 г.

Самым значительным из всех японских националистических обществ было «Кокурюкай» – «Общество черного дракона», основанное в 1901 г. Утидой Рёхэем. «Черный дракон» – это японское название реки Амур. В самом названии этой организации содержался намек на его главную цель – вытеснить русских за Амур. Вся деятельность Кокурюкай была направлена на войну с Россией, цель его работы заключалась в обеспечении успеха японской армии при помощи своих шпионских сетей. Все создатели «Кокурюкай» имели опыт шпионажа в Азии. К 1944 г. «Кокурюкай» насчитывало свыше 10 000 членов. Его деятельность охватывала такие отдаленные друг от друга районы, как Россия, Северная Африка, США и Латинская Америка. Как и другие подобные организации, общество «Кокурюкай» имело ряд собственных учреждений. Так, в Токио ему принадлежало две школы, где проводилось обучение шпионажу. Подобная же школа существовала в Осаке.

Формально японские националистические общества – «Гэнъёся», «Кокурюкай» и другие – были негосударственными организациями и не зависели друг от друга. На деле же все они имели тесные связи с правительством и между собой и проводили единую политику, направленную на установление господства Японии в Азии, а затем во всем мире. Они оказывали постоянное сильное влияние на сторонников агрессивного курса в Японии, помогали тем, кто сочувствовал их целям занять высокие посты в правительстве и армии, устраняли их противников – политически или физически.

Своих членов националистические общества вербовали среди представителей различных социальных слоев. Например, членом «Кокурюкай» был премьер-министр Хирота. Основным требованием к членам была беззаветная верность. Именно замечательная преданность членов привела к тому, что деятельность этих организаций за пределами Японии стала весьма значительной и опасной для других стран, в первую очередь для России. Агентам не обещали никаких наград, да они и не рассчитывали на это, считая, что их наградят боги. В националистические общества входили многие военнослужащие, работники официальной службы разведки. В свою очередь, националистические общества отдали разведке многих своих лучших агентов.

Все агенты националистических обществ проходили курс обучения в специальных школах, где они изучали иностранные языки, методы конспиративной работы, а также дзюдзюцу. Возможно, некоторые из них осваивали определенные приемы и из арсенала ниндзя.

С началом Русско-японской войны большинство японских агентов покинуло вражескую территорию и с этого момента основной ударной силой японского шпионажа стали наскоро обученные китайцы, монголы и корейцы. Это сильно снизило качество работы, но в условиях использования колоссального количества агентов и почти полного попустительства русской контрразведки всё равно обеспечило японскую армию необходимыми данными.

Разведка внесла огромный вклад в победу Японии в Русско-японской войне. Например, французский корреспондент Людовик Нодо так оценивал деятельность японских шпионов: «Если бы меня после моего 10-месячного пребывания в Маньчжурии спросили, чем объясняю я… тот успех, который японцы одержали над русскими, то я ответил бы: японцы знали, а русские не знали».

По оценкам специалистов, ни в одной из предыдущих войн шпионаж не применялся в столь широких масштабах, как в Русско-японской войне 1904–1905 гг. В 1904 г. на разведывательную деятельность против России японцы истратили более 10 % всех средств, ассигнованных на войну. В результате японцы постоянно на шаг опережали русские войска. Например, о готовящемся кавалерийском рейде на Инькоу генерала Мищенко штаб фельдмаршала Оямы был осведомлен, по крайней мере, за две недели до того, как об этом узнали русские части, которые должны были принять участие в налете.

Хотя японский шпионаж в период Русско-японской войны и по размаху, и по организации сильно отличался от старинного ниндзюцу, анализ методов добывания сведений, которыми пользовались рядовые японские агенты, показывает, что в ряде случаев они использовали традиционные уловки ниндзя. Приведем несколько примеров.