Ниочёма-3

- Проходите, проходите, господин генерал-лейтенант, - настойчиво повторил Кречетов. Вон туда, пожалуйста.

Рука министра указывала на недлинную скамейку, отделенную от зала деревянным барьером. «Они что, судить меня вздумали!» - всколыхнулась в генеральской груди волна гнева. – «Ну да ничего, увидите, как держится старая гвардия. Всех, всех бы вас…»

Стараясь не сутулиться, Журавлёв добрел до скамейки, уселся и, надменно подняв голову, приготовился слушать.

Прокурор поднялся со своего места, взял со стола лист бумаги.

- За систематическое манкирование должностными обязанностями, за хищение государственных средств в особо крупных размерах, за подрыв обороноспособности империи, за невыполнение плана подготовки к отражению массированного наступления войск Дикого поля, повлекшее за собой значительные человеческие и территориальные потери, повелеваю…

Журавлев слушал и не верил: как они посмели? С позором! Без мундира! Возместить в трехкратном размере! Да он их всех сейчас в бараний рог…

Бывший начальник Южного военного округа вскочил с лавки.

- Меня, боевого генерала!.. – проревел он и тут же, схватившись за грудь, сполз на пол.

- Готов, - констатировал дежуривший на всякий случай врач.

Кречетов пожал плечами. То, что непосредственный виновник отправился к предкам, ничего не значит. Род отвечает за каждого своего члена. Приговоренную императором компенсацию Журавлёвы всё равно будут обязаны заплатить. И опять вопросы: почему такого неадекватного человека держали на столь высоком посту? В этом, безусловно, есть и его вина. Несмотря на хвалёный армейский принцип единоначалия, сменить руководителя такого уровня без согласования он не мог. Но каждый раз, стоило ему поднять вопрос о замене начальника ЮВО, находились желающие оставить всё как есть. А он, Кречетов, своё мнение не продавил, хотя и мог. Не захотел портить отношения с высокими родами. Теперь же стоит задуматься: для чего это было нужно тем самым высоким родам? Нужно без промедления позвонить генералу Пастухову, поделиться с ним своими соображениями. Это уже не внутреннее армейское дело, тут потухлей запашок тянется.

Ночью все видится иначе, даже если иметь дарованную Предком способность ночного зрения. Возможно, будь к моменту остановки чуть посветлее, Олег не выбрал бы для ночёвки это место. Но теперь было поздно каяться, всё уже случилось.

Как и предыдущей ночью, Песцов нашел подходящие развалины, закатил в них багги, постелил коврик и спальник и принялся за еду. Примерно к середине позднего ужина он насторожился: откуда-то доносился невнятный и смутно знакомый шум. Что это могло быть? Неизвестно, но и устраивать дневку в таком подозрительном месте не хотелось. Олег закончил трапезу, закопал обертки, смахнул с колен крошки и пошел выяснять источник беспокойства.

Для отдыха он выбрал себе укромное местечко. С одной стороны кусок неплохо сохранившейся крепостной стены, с двух других – не до конца рассыпавшиеся стены из песчаника. Четвертой стены не было, как у той индейской хижины. Зато через этот проём получилось, как и накануне, закатить багги. Вышло уютненько. Но, как теперь оказалось, не слишком безопасно.

Олег тихонько подобрался к выходу из закутка, осторожно выглянул – никого. Привстав на цыпочки, поглядел поверх одной песчаниковой стены, поверх другой – тоже никого. Выходить из укрытия было страшно. Но оставаться внутри – еще страшнее.

Оглядевшись по сторонам, он выбрался на узкую улочку, там и сям заваленную здоровенными каменюками, явно упавшими с городской стены. И как он умудрился здесь проехать ночью? Тут и ходить-то трудновато, причём даже днем. С одной стороны улочки древняя стена, с другой – неизвестные развалины. Может, когда-то это были дома или укрепления, но теперь – просто кучи камней с кое-где проступающими сквозь них останками стен.

Солнце поднималось всё выше, но сохранилось еще достаточно тени, чтобы Олег мог незаметно пробираться между развалинами туда, откуда слышался шум. По мере приближения звуки становились всё сильней. Они были вполне знакомыми, но Олег отказывался верить ушам: этого не может быть потому, что быть не может. Он прошел еще метров пять, и замер: проход, по которому он крался, выходил на оживленную городскую улицу.

- Черт!

Олегу, пусть и с опозданием, пришла в голову мысль: на кой он поперся фиг знает куда, да еще в одиночку, без разведки и поддержки? Ведь для всех этих людей, даже для детей и женщин, он враг и законная добыча. И стоит ему себя обнаружить, как начнется либо кровавая мясорубка, либо столь же кровавая погоня. Удастся ли выйти из этого живым – кто его знает! По спине прокатилась холодная струйка, мозги затуманила легкая паника. Олег тихонько отступил назад и поспешил в свое убежище.