Ниочёма-3

Всё было понятно: силовой или магический защитный купол. А предмет – неважно, электронное устройство или магический артефакт – нечто вроде ключа доступа. Сразу пришел в голову вполне рабочий план: грохнуть офицера и солдат, забрать ключик, прыгнуть в багги – и поминай, как звали. Остановило его соображение: а что, если удастся уехать вместе с тем полковником? За него, поди, дадут награду побольше, чем за какого-то майора. Да и поговорить с ним было бы неплохо. Вдруг что-то знает насчет подземелий?

Офицер привел Олега в одно из помещений купола, бывшее, явно, ангаром для техники. Сюда же закатили и багги со всеми запасами. Едва закрылись ворота, как в динамиках рякнуло:

- Дженкинс! Где вы ходите?

Офицер дёрнулся и поспешил на зов, не забыв бросить напоследок:

- Вы четверо, караулите пленного. Остальные свободны.

Четверка солдат уныло отозвалась:

- Есть, сэр!

Остальные же поспешили убраться с глаз начальства, пока им не придумали новое занятие.

- Господин полковник! Ваш приказ выполнен. Очевидец для допроса доставлен.

Лейтенант склонил голову и щелкнул каблуками берцев. «И как это у него получается»? – в который раз подумал полковник. Вслух же сказал иное:

- Хорошо, Дженкинс. Через четверть часа доставьте его ко мне в кабинет. А сейчас распорядитесь, чтобы мне сделали кофе.

- Будет исполнено, сэр!

«Кофе ему»! – мрачно думал лейтенант, отправляясь на поиски полковникова денщика. То, что на охраняемой территории находится посторонний, его несказанно нервировало. Будь на то его воля, он давно шлепнул бы этого степняка. Ну а багги и прочее стало бы хоть небольшой компенсацией за нервы, потраченные здесь, в этом забытом Предками месте.

Майор Евстафьев сидел за столом и смотрел в дверь, за которой скрылись три очаровательных жены этого Песцова. Три стервы, ехидны и гадюки. Ладно, выжали они из него выписку из личного дела новобранца. Конечно, делать такие выписки запрещено. Но даже если вылезет наружу, это, если рассудить, невеликий грех и за беспорочную службу простится.

Майор вздохнул. Возможный выговор за мелкое прегрешение никак его не волновал. Но ведь барышни, раскладывая ему ситуацию, не соврали ни словечка. Действительно, Жабин ворует. Откровенно и не стесняясь. Действительно, приличные вещи призывников бесследно исчезают. Но за этим конкретным каптенармусом стоит не один десяток Жабиных на разных должностях, обросших за многие годы связями. И деньги у Жабиных были немалые, и должников хватало. Так что сидя внизу, на незаметных должностях, они при желании могли заставлять действовать в своих интересах очень даже высокие чины.

Понимание этого резко уменьшала у Евстафьева готовность бодаться с Жабиными. Но теперь, кажется, у этого конкретного Жабина появился кровник. Если Песцов уцелеет и придёт сюда, он может публично покрошить каптенармуса на мелкие кусочки, и ничего ему за это не будет. А ещё он может привести с собой ревизию. И тогда всё то, чем пугала майора самая бойкая из трёх девиц, превратится в реальность. Когда это случится, будет уже поздно что-то предпринимать. И что сейчас делать? Пойти против рода Жабиных? Пойти против служебного долга и предупредить Жабина? Оба варианта выглядят очень кисло. Но и сидеть просто так тоже нельзя. Надо решаться, пришло время действовать.

Глава 14

- Командир, глянь!

Заяц некультурно потыкал пальцем вперед. Соловьёв поднял бинокль, глянул. Потом разоружил глаза и глянул еще раз, широко охватывая пространство. От горизонта до горизонта было пусто. А прямо перед ними, примерно в полукилометре, в небольшом распадке стоял армейский грузовик с тентованным кузовом. Один степняк, подняв капот, что-то рассматривал, задумчиво качая головой. Другой, усевшись на подножку и поставив автомат меж ног, охранял первого, задумчиво глядя в белесое небо.

Это был шанс на удачу. Если окажется, что поломка пустяковая, если её можно быстро исправить, то группа будет на месте не к утру, а к вечеру, на полсуток раньше и при этом не умотанная марш-броском, а вполне отдохнувшая и даже выспавшаяся. И тогда шансы на успех сильно возрастут.

- Бер!

Спокойный боец с холодным недвижным взглядом подбежал к Соловьеву.

- Смотри, - тот передал бинокль снайперу группы. – Сможешь этих двоих отсюда снять?

- Отсюда – нет. Надо выдвинуться метров на сто. Вон за тот камушек. Оттуда – легко.

- Шаман! Сделай Беру отвод глаз.

- Сколько должен продержаться?

- Минуты достаточно.

Улыбчивый круглолицый крепыш с раскосыми глазами закинул за спину автомат и принялся строить сложный конструкт.

- Готово, - сказал он, утирая пот.

Снайпер, не дожидаясь команды, пошел вперед. Пригнувшись, перебежал к выбранной позиции. Улёгся, достал из кармашка бинокль, посмотрел, прикинул. Подкрутил маховички прицела своей винтовки. Вложился. А потом один за другим прозвучали два еде слышных щелчка. Охранник лишь привалился к дверце. «Механик» же упал головой в потроха двигателя.

- Вперед! – скомандовал Соловьёв.