Ниочёма-3

- Зато у меня имеются. Мы с тобой предварительно договорились, теперь надо будет наши с тобой отношения зафиксировать на бумаге. Это и тебе полезно: до сих пор никакого ясно выраженного юридического статуса Дикое поле не имело. А факт подписания межгосударственного договора этот статус создаст. Так что готовься, через недельку-другую, как всё устаканится, устроим подписание мирного договора. Заодно внеочередной бал будет, женушек своих выгуляешь. Чай, теперь-то у тебя денег им на платья хватит.

***

Связь прервалась. Экраны погасли, превратились в облачка маны и рассеялись в пространстве.

- Всё-таки они договорились, - удовлетворённо заявил Лев. - Пару раз проскочило, я бы сказал, на грани.

- Да нет, всё было под контролем. - возразил Песец. – Мой умеет договариваться. Жаль только, про гарем обсуждать не стали.

- А что гарем? – флегматично заявил Лев. – После грядущего бала твоему Песцову стоит лишь мигнуть, и гарем сам набежит в нужном количестве. Девок еще и отгонять придется, как от какой-нибудь поп-звезды.

- Да гарем-то уже есть. Надо только его как-то юридически зафиксировать.

- А-а! – протянул Лев, - Ну, это они пускай сами разруливают. А экраны ты здорово придумал, классная штука. Еще что-нибудь подобное будет – зови.

Глава 21

Где-то в Караим-кала

Едва настало утро, как в дверь ханской опочивальни поскрёбся Сункар.

- Господин, на площади перед дворцом собрался народ. Они радуются новому хану и, особенно, возвращению на трон Изначального рода.

- И что же от меня требуется? – недовольно спросил сонный Олег.

- Поприветствовать людей, сказать им несколько слов.

- Но я не знаю ни слова на их языке!

- Я взял на себя смелость подготовить для вас короткую речь, всего с десяток строк. Вот, возьмите. Это транскрипция, а это перевод. Вам нужно лишь прочесть эти слова.

Делать это совершенно не хотелось. Но Олег понимал: газет, интернета, телевидения можно сказать, что и нет. Информация передается на базаре от одной бабки к другой, да ханскими глашатаями. Дремучее средневековье! И это при том, что совсем рядом, в паре сотен километров совершенно другая жизнь. В общем, если он не выйдет и не покажется народу, тут же пойдут слухи: хан-то ненастоящий! Пришлось вновь надевать ханский халат, меховую шапку – это на жаре-то! – и выходить на люди.

Шум с улицы был слышен еще в комнате. А стоило выйти на балкон, как уши едва не заложило. Внизу, перед дворцом шумело натуральное людское море. До сего дня Олег думал, что это – лишь фигура речи. Ан нет: так оно и есть, море. Плещет, волнуется, руки тянет. Но стоило руку поднять самому, как тут же народ внизу замер. В одно мгновение, словно по щелчку пальцев, затих шум.

Олег взглянул на текст, написанный Сункаром, и тут же понял: это будет неправильно. Нельзя с народом по бумажке говорить. Ибо как ты к людям, так и люди к тебе. Под удивленным взглядом советника он сунул в карман лист дорогой, почти что драгоценной бумаги, и подвесил перед собой усилитель звука. Конструкт был придуман давно, но пригодился лишь раз, да и то в смешной и спорной ситуации.

- Люди степи! – произнес он. – Я не знаю вашего языка. Кто из вас понимает русскую речь?

Подняли руки многие. Достаточно, чтобы можно было продолжать.

- Тогда выслушайте мои слова и передайте тем, кто не знает языка.

Люди внизу активно закивали, показывая: они действительно это сделают.

- Я пришел в этот город не для того, чтобы стать ханом. Что направило мой путь – судьба, воля Предков, или что-то еще, неизвестно. Но в итоге прежний хан умер, а я в ханской шапке стою перед вами.

Олег оглядел притихшую толпу, ощутил повисшее в воздухе напряженное внимание, перемешанное с наивным, детским ожиданием чуда. И тут его понесло:

- Было бы ложью обещать с завтрашнего дня новую сытную и счастливую жизнь для всех. Я не знаю, когда это произойдет, но знаю, что лучше жить в мире, чем воевать, лучше строить, нежели разрушать, и лучше заработать, чем украсть. Так живу я, и хочу, чтобы так жили вы…

***

Дженкинс стоял в толпе. Он не хотел сюда идти, но люди сжали его со всех сторон и вынесли на огромную площадь перед местным дворцом. Лейтенант попробовал выбраться, но не хватило сил. Слишком тесно стояли люди, и было их слишком много. Толпа чего-то ждала. Шум стоял невыразимый и, несмотря на относительное знание языка, не было возможности разобрать хоть слово.

Вдруг все разом стихли. Головы соседей обратились в сторону дворца. Дженкинс глянут туда, куда и все. И – удача это была или, напротив, проклятие – на широком балконе в парадном ханском облачении стоял тот самый диверсант. Он начал говорить, и все до единого его слушали. Дженкинс тоже слушал какое-то время, но не понимал ни слова. Сейчас можно было бы покончить с врагом одной очередью, но не было возможностибыстро вынуть автомат из-под рваного халата, найденного где-то в развалинах. Но теперь он знал, где скрывается враг. Разумеется, пройти во дворец ему не дадут. Но он дождется своего часа.

***

Олег закончил говорить и ушел с балкона под крики:

- Ит-кирдык-оглы!