Ниочёма-3

По-хорошему, на этом стоило остановиться: солдатские награды кончились, низшие звания – тоже, а для получения офицерского чина требовалось специальное военное образование. Генералы протестовали, но против императора их веса не хватило. Правда, военный министр, отчаянно фрондируя, наотрез отказался нарушать закон. А потому Львов вышел на публику и за убиение вражеского верховного главнокомандующего презентовал юному герою чин прапорщика, а к нему золотое «анненское» оружие. Ну да: потому император и самодержец, что все законы в его власти.

Сам Песцов считал такое награждение чрезмерным, но его мнения никто не спросил. Просто помощники сняли с плеч унтерские погоны и на те же «липучки» прилепили новые, офицерские, золотые. Песцов отдал честь, в последний раз гаркнул «Служу отечеству» и отправился на своё место в строю награжденных, на правый фланг, вперед всех полковников и генералов. Означенные генералы и полковники проводили выскочку хмурым взглядом, но помимо этого сделать ничего не могли: мерзкий сопляк был, к несчастью, ханом.

Хмурым был взгляд не только у представленных к наградам офицеров. Среди допущенных на церемонию гражданских как минимум один человек, широко улыбаясь и аплодируя глядел так же хмуро, если не сказать враждебно. Увиделся он мельком, а запомнился крепко-накрепко.

Отбившись от почестей и банкета, Песцов в сопровождении слуги ушел в предоставленные ему комнаты. Нужно было переодеться в гражданское, перекусить и отдохнуть перед последним рывком.

На экране шла церемония выбора императорской невесты. Разумеется, всё уже было решено заранее, но девушки оставались в неведении, а потому терзались и переживали по полной программе. И публика у телеэкранов переживала вместе с ними. Олег же в это время цинично поглощал плебейское пюре с котлетой и одним глазом поглядывал на три десятка молодых красавиц, привезенных со всех концов империи. Поглядывал и с тоской думал об ожидающих его двух сотнях наложниц.

От печальных мыслей его отвлекли гневные возгласы:

- Почему мы обо всем узнаем по телевизору?

- И вам добрый вечер, - вяло откликнулся Олег. – Проходите, выбирайте себе места. У нас имеется еще примерно час до выхода. Сейчас Львов завершит ритуал, объявит о начале бала и удалится с невестой на свой императорский подиум. И минут через пятнадцать после этого будет наш с вами выход.

Три девушки вошли в комнату, сразу заполнив её шуршанием платьев, ароматами духов и блеском драгоценностей.

- Не увиливай! Ты должен был нам всё рассказать!

Олег поморщился: умеют ведь женщины выбрать время для разборок!

- Девушки, - жестко возразил он, - не превышайте своих полномочий. Вам знакомо понятие военной тайны?

Девушки фыркнули и надулись, а Олег отправился переодеваться. Вернулся он через четверть часа при полном параде, со всеми орденами и медалями. Только повесить кортик оказалось не на что: на балу предстояло выступать в качестве хана, а фрак носится без портупеи. Но и так получилось весьма солидно. Поди, найди восемнадцатилетнего юношу с подобным иконостасом на груди. И ведь все награды по делу, ни одной юбилейной или за выслугу лет.

- Дорогие супруги. Давайте, вы предъявите мне претензии завтра.

- Почему это завтра? – тут же возмутилась Алёна.

- Потому, что сегодня после бала у вас на это сил уже не останется. А теперь давайте пройдем ко входу в бальную залу. Скоро уже объявят наш выход. Публика ждет, а шоу должно продолжаться.

Глава 26

Топтавшийся у дверей церемониймейстер трижды долбанул палкой о паркет и провозгласил:

- Хан Дикого поля Песцов Олег Иванович с супругами!

Служители распахнули сразу обе створки двери, и мы вошли. Музыка продолжала играть, но все присутствующие разом замерли и обратили взгляд на великолепную четверку. Девушки блистали красотой и молодостью, нарядами и бриллиантами, вызывая у кавалеров оживленный интерес, а у дам зубовный скрежет.

Супружеская чета сделала по залу круг почета, приветствуя хозяев и гостей. Начали как положено, от императора, и пошли фланировать, поминутно останавливаясь и отвечая на приветствия и поздравления. Олег был удивлен, но многие гости были совершенно искренни что в поздравлениях ему самому, что в комплиментах женам. Алёна шла рядом и, держа мужа под локоток, условными пожатиями руки каждый раз предупреждала о степени правдивости собеседников. Пока что всё было нормально. Недоброжелатели не рисковали сходу начинать хамить. И даже те, кто не светился любовью и обожанием, в глаза улыбались и говорили приличествующие моменту слова.

Вскоре в центр зала вышел распорядитель бала, солидный дядька со здоровенной, украшенной узорами и лентами дубиной. Бахнул дубиной об пол и объявил:

- Вальс!