Ниоле: Обнаженная натура

— Я тебя разбудила? Извини, — огорчилась Ниоле, услыхав его хриплый спросонья голос.

На часах было половина одиннадцатого.

— Ничего, мне уж давно вставать пора.

— Я тебе завтра девушек пришлю, но только для, м-м, обычной съемки. Ребятам очень понравилось, но весь буклет они так делать не хотят.

— Ну, понятно… Ладно, присылай.

Ближе к вечеру Сергей осуществил часть своего коварного плана — поехал в интерьерный салон и купил там тигриную шкуру. Не настоящую, конечно, хотя ему предложили телефон, по которому можно было это сделать. Стоило это жуткие деньги, и думать, что ради чьей-то прихоти убивают таких прекрасных животных, Сергею было очень горько. К синтетическому Шерхану он прикупил пару подушек и был своим приобретением очень доволен.

«Ну, и для съемок может пригодиться. Потом».

Сессия обещала быть простой и приятной. Три девушки, очень хорошенькие, но обычных модельных параметров, прибыли к часу дня, когда в мастерской уже было и тепло — горел камин, и светло. Материал они отсняли быстро, а потом в домофоне послышался пролетарский голос — привезли заменить мебель.

Открывая дверь, Сергей удивился — теперь рабочих было человек семь. Заходили они в студию робко, рыская, однако, по углам жадными, пакостными взглядами. Девушки сидели на поддельном рококо и потихоньку щебетали о своем, о модельном.

— Девчонки, вы в гримерку не перейдете? — попросил Сергей.

Девушки дружно встали и, провожаемые разочарованными взглядами, ушли. Мужики, подавив вздох, вытащили на площадку диванчики и креслица и, заменив их на комплект мебели времен мастера Гамбса, скорбно, как с похорон, удалились.

«Стулья из дворца, одинаковы с лица… Точно! Заразился».

— Все, можно выходить, — скомандовал девушкам Сергей.

Эта часть сессии прошла быстро, потому что отключили электричество.

— У-у, — разочарованно протянули в один голос красотки.

— А ничего — материала достаточно.

— Нам оплату за шесть часов обещали, — обиженно пояснила одна.

— Так и будет как за шесть. Я своих не сдаю.

— Правда? — обрадовались девушки и поспешили одеваться.

Студия опустела. Сергей передохнул, просмотрел газетку и сделал самую любимую часть работы — вытер пол от грязных разводов. Тут раздался стук в дверь.

— Пустишь? — услышал он, к великому удивлению, голос Ниоле.

— Как не пустить, — ответил он, подумав: а что это она без предупреждения?..

— Что это у вас ничего не работает? — спросила Ниоле, раздеваясь во тьме прихожей. — Ни домофон, ни лифт.

— Кратковременный энергетический кризис. Сейчас свечи зажжем.

За окном уже смеркалось.

— А съемка? — огорчилась она. — Эти ребята послезавтра уезжают.

— Все в порядке, успели проскользнуть до обвала.

— А девочки мои? Я им деньги привезла.

— Ушли минут за двадцать до тебя, — как и обещал, соврал Сергей.

— У, а чего я тогда раздеваюсь?

— Ну, у камина посидишь, еще чего-нибудь… Проходи.

— А красиво! — сказала Ниоле, увидев скомпонованную вокруг камина мебелишку.

— Сейчас еще красивее будет, — сказал Сергей. — Ты располагайся. Сейчас я огонь реанимирую.

Сергей принес два бокала и открытую, выпускающую белесый шлейф бутылку шампанского.

— А это в связи с чем? — уставилась Ниоле на натюрморт.

— Так вроде ж у меня день варенья был, — меланхолично произнес он, наполняя бокалы. — Ты давай придвигайся к очагу.

— Да? А когда именно?

Сергей знал, какую реакцию вызывает дата его рождения, и попытался скрыть улыбку в сумерках мастерской.

— Ну… восьмого марта.

— О-хо-хо! — рассмеялась Ниоле. — Ну ты и сюрприз к женскому дню!

Она взяла бокал.

— А что? Разве не подарок?

— Подарок, подарок! Поздравляю…

Они чокнулись, и Ниоле отпила пару глотков.

— А за меня нельзя было до дна?

— На пустой желудок опасаюсь.

— Намек понял. Пойдем.

Сергей отвел Ниоле на кухоньку и запалил простенькую, без затей, свечку.

— Вы извините, гражданка муза… Раз уж вы запорхнули сюда на ваших радужных крыльях, похозяйничайте чуток… Я хлеба нарежу, а вы на тарелочки это все разложите.

— Ну, не может мужчина видеть женщину не при кухне, не может, — тихонько ворчала Ниоле, раскладывая по тарелкам нарезку.

— Дело мужчины добыть, а дело женщины — распорядиться добычей. Что вас не устраивает, дорогая муза? Еще во времена Троянской войны бессмертные богини сходили с Олимпа в холщовые палатки усталых героев, дабы врачевать их раны и утешать в горестях. Так что ничего вы в вашем олимпийском достоинстве не теряете.

— А ведь какую историческую базу подвел, мерзавец! — так же, вроде себе под нос, пробормотала Ниоле, унося тарелки в студию.

За те полтора года, что Сергей работал в этой мастерской, всякого инвентаря накопилось немерено, и подсвечники тоже нашлись. Два маленьких он поставил на камин, четырехрожковый — на стол.

Получилось совсем неплохо. Желто-оранжевые сполохи распугивали сгущавшийся мрак.

— Угощайтесь, гостья дорогая, — сказал Сергей.

— В первый раз ужинаю при свечах, — заметила Ниоле, аккуратно, как домашняя кошечка, жуя прозрачный кусочек сервелата.

— Уж свечи я всегда могу организовать. Не проблема. Давай еще шампанского?

Они потихоньку ели, Сергей открыл и следующую бутылку, думая, как бы не включили электричество.