Ниоткуда с любовью

— Главный орал, как ненормальный. — Рассказывала секретарь. — Он и сейчас с Леной собачится.

Часть сотрудников тут же полетела к кабинету «главного» — послушать, о чем идет речь. Лена вылетела минут через десять. По прекрасному фарфоровому личику растеклись неровные красные пятна. Она хлопнула дверью на весь этаж, взяла сигареты и уехала на лифте на первый этаж, проигнорировав коллектив.

Обеспокоенная Маша вышла поискать Игоря и поговорить с ним. Около приемной толпились сотрудники, которым Лида, видимо, пересказывала какой-то разговор.

— Она тут же, естественно, начала спрашивать, что там по поводу Сурминой. Почему ей не устроили головомойку за ее исчезновение, а Игоря, стоило ей появиться, тут же уволили, хотя он неплохо работал.

— И что он? Что сказал?

— Начал орать, что если он еще раз услышит про Сурмину, он Лену уволит к чертовой матери, не посмотрев, какой у нее опыт. Ну… а конец вы видели.

— Ужас.

— Кошмар.

Тут Лида увидела Машу, идущую мимо них по коридору, и резко свернула все разговоры. Сотрудники, как по команде, замолчали.

Дверь хлопнула, и на пороге приемной показался Красовский.

— Я не понял, что у нас здесь за разговоры? Собрание? Митинг? — чрезмерно спокойным голосом произнес он. — Вы ошиблись, собрание будет через три часа в конференц-зале, а сейчас советую вам разойтись по своим местам.

Маша резко свернула в первый попавшийся кабинет и к своему удивлению обнаружила там Игоря. Он сидел с коробкой в руках и мрачно смотрел в окно. Увидев ее, словно отмер.

- А, это ты, Маш… можешь быть горда собой, — вздохнул он, вставая с места и медленно ставя коробку на стол. Он был без сил. Уже два часа он мечтал о том, чтобы лечь спать, с головой накрывшись одеялом.

Маша была растеряна.

- Игорь, я… я не знаю, как так получилось. Правда, не знаю. Я… не хотела.

Он поднял на нее взгляд. Хотел ответить что-то резкое, но внезапно передумал.

— Я знаю, Маш. Я знаю. Тут ведь дело не в тебе, а в другом субъекте, правда?

- Нет, Олег… Олег Александрович… то есть, я не думаю, что все это из-за того, что… — машинально Маша начала защищать Красовского, хотя он в этом и не нуждался, а признать его беспристрастным значило также и признать, что заочница Маша работала лучше, чем выпускник архитектурного.

— Все… нормально, Маш. Правда. Мне было приятно с тобой работать. — Игорь сделал еще один глубокий вдох на дорожку, резко встал, забрал коробку и пошел по коридору собирать вещи.

— Мне тоже, — с запозданием признала Маша. Чувствовала она себя отвратительно. Она шла по коридору их офиса, двери кабинетов были открыты, а в холле помимо секретарши наблюдалась еще некоторая часть сотрудников, куривших и обсуждавших с дизайнерами едва минувшее событие, так что Маша вполне себе представляла, о чем они говорят, и чувствовала столь ненавистные взгляды на себе.

Она умудрилась ни разу не опустить головы и дойти до своего места, не обращая ни на кого внимания. Собиралась она безумно медленно. Она переждала почти всех и вышла из своего укрытия, только убедившись, что голоса стихли у лифтов — все сотрудники ушли на обед. Только тогда она сделала несколько решительных шагов по коридору и, глубоко вздохнув перед дверью с полированной табличкой, вошла в офис. Секретарша, слава Богу, уже ушла, иначе в конце дня разговоров бы было не избежать.

Маша представляла себе длинный коридор, по которому она идет и каблуки стучат, а стук их еще долго звучит в ее голове. Когда она шла на собеседование, она представляла, с каким трудностями должна столкнуться и спокойно это воспринимала: ее неопытность, первая работа в серьезной организации, первая работа по профессии, страх подвести кого-то и себя в том числе, страх оказаться бездарем и понять, что архитектура — это не ее, но….

Но в списке этих предполагаемых проблем не было той, что называлась «отношения с начальником на территории офиса и за его пределами». И естественно она и не предполагала, что у нее будет подобная проблема, и она окажется самой серьезной из всех.

Поэтому она постояла перед дверью в кабинет Красовского, собираясь с мыслями и бездумно глядя на аккуратный рабочий стол секретарши. Ей казалось, что Красовский по ту сторону этой двери стоит, облокотившись на свой стол, и смотрит на дверь, зная, что она сейчас войдет. Вот сейчас она пересечет кабинет, толкнет дверь и окажется внутри и увидит…

— Могу я на минутку войти, Олег Александрович? Я пришла поговорить.

Он стоял у окна и повернулся, когда она вошла.

— Тебе можно все, Сурмина. Ты разве еще этого не поняла? — пробормотал он.

— Что? — не расслышала она.

— Какой у тебя вопрос? — произнес он, открывая форточку, обходя свой стол и садясь за него.

— Я хотела узнать… зачем вы это сделали?

— Сделал что? — Красовский даже зажигалку искать перестал.

— Уволили Игоря и оставили меня.

Он закашлялся.

— Прости, ты хотела, чтобы я тебя уволил?

— Нет. Да нет же! Просто… это нечестно по отношения к Игорю… и все в офисе думают, что вы сделали это, потому что…

— Потому что? — переспросил он, проницательно взглянув на нее.