Ньирбатор (СИ)

— Скажи мне, что у тебя есть по-настоящему хороше оправдание. Даже если у тебя его нет. — Её голос напоминал отравленное вино.

Я вытащила палочку и пошла ей навстречу, чуть нахмурясь, обдумывая, как мне её убить. Заметила с недоумением, что её руки пусты.

— Оправдание чему?

— Тому, что ты украла его у меня, — вкрадчивым полувизгом сказала Пожирательница. — И ты поплатишься за это.

Я напряглась, в любое мгновение готовая выпустить Аваду в психопатку.

— Не крала я никого. И не советую угрожать мне и разбрасываться громкими словами. Если уж на то пошло, то надо закончить начатое. Давай сразимся.

— За этим я и пришла. — Беллатриса криво усмехнулась.

— Да неужели? — Сарказм вырвался у меня непроизвольно. — А не затем, чтобы поискать здесь украденное у тебя? Думала, я его спрятала? И что ты вообще здесь делаешь? — продолжала я с упрёком. — Почему ты не в Англии? Почему не ищешь его?

— Я продолжу поиски и найду его! — с блестящими от нарастающего возбуждения глазами воскликнула Беллатриса. — Но, видишь ли, у меня в этом захолустье осталось незаконченное дело... Сама знаешь какое.

— Что ж. Будем надеяться, что твой труп не застрянет в этом захолустье, а его удачно перевезут на твою родину.

Бледный рот вдруг растянулся в оскале, и я не могла понять, откуда в ней столько ненависти. Чем она была порождена? Неужели любовью к Волдеморту?

— Хорошенько же я уделала твою подружку, дочурку Олливандера, — прошептала Пожирательница, и много подсахаренной крови было в её голосе. — Такая была девчушка-красотушка. А теперь кормит червей. Пришла твоя очередь кормить.

Услышанное не повергло меня в оцепенение, но пульс внезапно застучал в висках. Я мотнула головой, не знала, что на это ответить. Я давно не вспоминала о Тине, моей злосчастной подруге, которая сделала свой выбор. Если Беллатриса хотела коснуться задирающего меня предмета, то ей это не удалось. Новость всего на миг вывела меня из строя.

— Завтра на том же месте, в то же время, — твёрдо сказала я.

Подняв подбородок, Беллатриса вплотную подошла ко мне, и на её перекошенном лице впервые мелькнула не наигранная радость. Неподвижное молчание заполнило пустую улицу. Я смотрела в бездонные карие глаза, и передо мной разверзалась дикость, слой за слоем, ярус за ярусом. Казалось, всё её существо кричало о том, чтобы замучить меня до смерти. Если такие, как Рабастан, меня лишь бесят, то таких, как Беллатриса, ненавидишь всю жизнь.

Насмотревшись вдоволь друг на друга, мы разошлись. Перейдя световую границу фонаря, фигура Пожирательницы растворилась во мраке.

Я толкнула калитку и вошла во двор Ньирбатора.

Комментарий к Глава Двенадцатая. Ньирбатор Эпиграф относится к Беллатрисе.

https://youtu.be/7yuFrrsXJQQ

====== Эпилог ======

Нотариуc Пруденций ужe с утра хлопотал в своей маленькой конторке. Затем, подкрепившись мясным пудингом в трактире Каркаровых, он засучил рукава, чтобы снова приняться за работу, как вдруг вспомнил об адвокате Бернате. Бедолага по-прежнему пропадает в Ньирбаторе, смекнул Пруденций, срывая с крючка пальто, чтобы умчаться к другу на помощь.

Ох, куда уж ему справиться без Пруденция!

Сентябрь — самое тоскливое время года, но это не причина засиживаться в сумрачном замке.

Адвокат Бернат окунул перо в чернильницу и не успел поднять голову от бумаг, как Пруденций уже стоял перед ним в кабинете усопшей госпожи.

— Бернат, вы как? Нормально себя чувствуете?

Адвокат вскрикнул, папка соскользнула с края стола, и водопад листов рассыпался по полу. Пруденций с товарищеским участием покачал головой, пока Бернат пофыркивал, собирая бумаги.

— Я ждал вас в офисе, дружище, — сказал Пруденций, продолжая стоять как вкопанный перед столом.

Адвокат молча сортировал последние листы в папке.

Воздух в Ньирбаторе стоял такой, как будто бы события прошедшего месяца уплотнились в сероводород и душили каждого вошедшего. Блеск и тяжесть гравюр; почерневший от времени пол, вытоптанный ногами многих поколений; потускневший герб вымершего дома; заржавелый коготь над парадной дверью. Конец эпохи, не иначе, сказал бы летописец. Боги хотели посмеяться — только и всего.

Бернат судорожно прижал папку к себе и, выпрямившись, посмотрел Пруденцию в глаза.

— Я же вам говорил, дружище, — ласково повёл Пруденций, — если пойдёт путаница с завещанием, надо умывать руки. Завещания Баториев несут смерть всякому, кто неверно их истолкует, а мы с вами меньше всех на свете способны разобраться с баториевскими загвоздками. И это говорю вам я, прожжённый законник, знающий все ходы и выходы в делах о наследствe!

— Никаких загвоздок, Пруденций, — глухо проговорил адвокат. — Все чётко написано чёрным по белому.

— В таком случае, — громко отозвался тот, — по какому праву вы так мрачно настроены? Вы неважно себя чувствуете, я же вижу. Вас эта история очень огорчила. Умоляю вас, Бернат, очнитесь! Люди по-прежнему суетятся, мечутся, обеспокоены то одним, то другим. От этого их никакой Гарри Поттер не спасёт. Жизнь продолжается!

На лице Берната появилось незнакомое Пруденцию выражение, что немало его обеспокоило.