Niro. Сборник рассказов.

«Дикий» зашел с другой стороны помойки, откуда его не было видно из дома напротив, с трудом развязал туго затянутый узел и заглянул внутрь. Там было короткое серое пальто в ржавых пятнах, голубые «вареные» джинсы и белые кроссовки. Сергей подержал все это в руках и медленно опустил на землю. На мгновенье он вспомнил, куда направляется, но его внимание привлекло что–то тяжелое в кармане пальто; на свет появился вороненый пистолет с прикрученным к нему глушителем. «Дикий» тут же накрыл его полой пальто и быстро осмотрелся по сторонам — не заметил ли кто…

Сразу же стало ясно, по какому поводу выли «сирены», что за «ржавчина» покрывала одежду, выброшенную в мусорный контейнер — из пистолета стреляли в упор, брызги крови попали на пальто, брюки и обувь киллера. Преступник переоделся (судя по всему, он не исключал и такую возможность, храня в нужном месте сменную куртку), сбросил пистолет и ушел…

Сергей открутил глушитель с пистолета, аккуратно вытер его джинсами, швырнул обратно в контейнер содержимое пакета, а оружие сунул в карман — его вновь посетили мысли о героине, а цена у пистолета могла оказаться очень высокой. «Надо глянуть в справочнике по оружию — что за модель, потом узнать цену, — решил Сергей. — Можно будет продержаться довольно долго».

В квартале от «Дикого» вновь завыла сирена, ударив по барабанным перепонкам. Сергей поморщился, ощутил холод вдоль позвоночника, захотелось увидеть Грэга и взять у него дозу. Сунув руки в карманы, парень зашагал в обход оцепленных улиц, в надежде встретиться с дилером.

Холодный осенний ветер подгонял в спину. Идти было легко, зрачки шарили по сторонам, ноги разгребали листья на тротуаре… «I Love You» — бросилось в глаза неожиданно, буквы были намалеваны криво, крупно, очень яркой голубой краской. «Где–то рядом…» — понял Сергей, остановился прямо под надписью, встал спиной к дому, огляделся. К нему должны были подойти. За ним сейчас, конечно, наблюдали — из окон напротив или из подъезда справа от него — просто так никто никогда не сделает первый шаг. «Дикий» машинально потер левое предплечье в ожидании укола. И этот жест словно подогнал дилера — из подъезда дома напротив к нему направилась молодая особа, вся в джинсе, с маленьким дамским саквояжем (из тех, что запираются на замочек или код).

— Я не знаю тебя, — сразу же сказала она, подойдя вплотную. — Чего ты хочешь?

Сергей посмотрел на нее, потом на саквояж.

— Я свой, — тихо произнес он. — Мне плохо, пора уже… Что–нибудь…

— Свой? — недоверчиво скривилась девица. — Так чего надо–то?

— Героин.

Девушка воровато оглянулась.

— Ты чего орешь? — спросила она, хотя «Дикий» сказал этот «криминал» полушепотом. — Я таких слов–то не знаю. Ты мент?

Судя по разговору, девица знала все тонкости закона, в выражениях не стеснялась, была уверена в безнаказанности. Сергей вздохнул, осмотрелся и закатал рукав пальто вместе с рубашкой. Дилерша только краем глаза взглянула на «дороги» на левом предплечье и продолжала смотреть в глаза «Дикому». Тот снова непроизвольно скосил глаза на саквояж, словно видя сквозь крышку аккуратно уложенные шприцы с набранным раствором.

Взгляд девушке был знаком, подделать его практически невозможно. Она ухмыльнулась:

— Да, ты точно… «Свой»… Давно?

— Четыре месяца, — Сергей облизнул пересохшие губы. Начала пропадать ясность мысли, в любую секунду могла начаться ломка. — Я что, на исповеди, твою мать?

— Не поняла, — голос сразу стал металлическим. — Ты меня с кем–то путаешь, мальчик. Хочешь хамить — пожалуйста, но я вижу, тебе уже недолго осталось, скоро штаны с себя последние снимешь за дозу, лишь бы суставы все на место вернуть и мозги склеить. Деньги есть?

— Да, — ответил Сергей и тут же вспомнил, что денег нет.

— Я жду, — властно поставила все на свои места дилерша, оперлась спиной на стену под голубыми буквами, открыла саквояж и, достав губную помаду, принялась наводить глянец на свое и так симпатичное лицо. «Дикий» сунул руку в карман и нащупал забытый от приступа абстиненции пистолет.

«Ах, ты, сука, — зажглось в мозгу у Сергея. — Губки она красит…»

Он покрепче сжал рукоять пистолета в кармане и вытащил его, направив девице в живот. Она же, увидев оружие, отскочила в сторону, мазнув «губнушкой» по щеке и хлопнув крышкой саквояжа.

— Ты что, сдурел? — крикнула девушка. — Убери нахрен!

И добавила потише:

— Ты что, думаешь, я одна здесь?

— Патронов еще больше, — хмыкнул Сергей, понимая, что идет ва–банк — выстрелить он вряд ли бы сумел, несмотря на страшное желание уколоться, хотя в морду дать этой смазливой гадине он бы не отказался.

— Не стреляй, слышишь, придурок, — шипя, как кобра, тихо говорила девица. — На, возьми, — она швырнула в него шприц с дозой, тот упал в опавшие листья. — А теперь проваливай, кретин. И не появляйся здесь никогда, я тебя запомнила, а кому надо, так те еще и сфотографировали.

Сергей, не сводя глаз с дилерши, наклонился за шприцем, поднял его, обтер от сырости о брюки, как недавно глушитель от пистолета, и сунул в карман пальто.