Nirvana: Правдивая история

– Было тепло, солнечно, и мне там очень понравилось, – говорит Крэйг Монтгомери. – Мы занимались экстремальным спортом с Кристом и Дэйвом … пока Курт искал наркоту, – вздыхает он. – Похоже, между Кристом с Шелли и Куртом установились довольно натянутые отношения, но в то время уже все понимали, что происходит, и старались получать удовольствие, несмотря ни на что. В любом случае, концерты были фантастические. Прошел концерт в Сиднее [на «Big Day Out»] на большой квадратной сцене вроде боксерского ринга, и аншлаг был такой же, как в старых клубах. Снаружи осталось больше народу, чем мог вместить зал. Выступление получилось просто ураганное.

В середине турне Курт согласился на интервью с «Роллинг стоун». Ему не нравился этот журнал – и лучшее рок-издание 70-х «Крим» Лестера Бэнгса, и библия панк-рока «Максимум-рок-н-ролл» были не в пример круче, как и вся британская пресса и большинство европейской, – но он подчинился требованиям со стороны руководства группы и товарищей-музыкантов. В знак протеста певец явился на фотосессию в самодельной футболке, на которой красовался слоган «Корпоративные журналы по-прежнему сосут».

После концерта в Окленде, Новая Зеландия, группа 12 февраля вылетела в Сингапур на пресс-конференцию. Сотни визжащих фанов встречали музыкантов в аэропорту – лейбл поместил объявление в местной газете, где указал точное время прибытия рейса. На той же неделе косящая под Кейт Буш Тори Амос выпустила слезливую фортепианную версию «Smells Like Teen Spirit», которая оказалась настолько забавной, что «Nirvana» позднее использовала ее в начале европейских фестивальных концертов.

После Сингапура музыканты полетели на несколько концертов в Японию. В Осаке группа вновь пересеклась с «Shonen Knife». Японское трио подарило Курту несколько подарков – игрушечные сабли и новую механическую версию игрушечной обезьянки Чим-Чим. Курту понравилась Япония, несмотря на продолжающиеся эскапады желудка. Кортни вновь была с ним, да и метадон свое дело сделал. Но кому не нравится Япония? Все эти невероятные наряды, странные куклы для педофилов рядом с огнестрельным оружием и вещами в стиле «Хелло, Китти» и мультиков. Погода оказалась, правда, не так хороша, как в Австралии. Было холодно и снежно, да еще музыкантов несколько шокировали зрители, которые вежливо сидели в своих ложах и дисциплинированно расходились после последней песни – никаких вызовов на бис, потому что это было в то время не в привычках японцев.

«Я возненавидел Японию, потому что там все чертовски вежливы, – говорил мне Дэйв Грол. – А меня это злило».

– Помню, как я гулял и думал, насколько же тут грязно, вспоминает Баррет. – Смог в разгар зимы был жутко плотный. Таксисты носили белые перчатки, и все были слишком уж вежливы. Дэйв играл на барабанах «Таmа», на одном концерте группа разбила установку, и тут появился президент «Таmа». Он бы очень расстроен: «О нет, ему не нравятся наши барабаны!» Крист открыл огнетушитель, оттуда посыпался какой-то белый порошок, и никто вздохнуть не мог.

20 февраля – в день выхода «Come As You Are» в Штатах и 25-й день рождения Курта – по дороге на Гавайи Куртни решили пожениться. Для бракосочетания избрали День святого Валентина, но планы эти пришлось отложить, потому что Джон Сильва (а не Кортни, как утверждалось) настоял на том, чтобы Курт составил брачный контракт, касающийся будущих заработков. Согласно книге Чарлза Кросса «Тяжелее неба», суммарный доход Курта за 1991 год составил 29 541 доллар (27 000 долларов чистыми) – хороший куш для многих фанов (в том числе и для автора этой книги), но невероятно маленький для человека, только что продавшего более трех миллионов альбомов, на которых написал львиную долю песен, и постоянно выступающего с концертами.

Кортни действительно использовала славу своего мужа, чтобы выторговать себе контракт с «DGC», получив гораздо большие аванс и роялти, чем ее муж. (Подобное удавалось многим группам, которые подписывали контракты на волне успеха «Nevermind».) Она часто хвастала этим фактом, например, передо мной или Ким Гордон – как будто нас это хоть с какой стороны заботило, - и одновременно жаловалась на то, какой незначительной чувствует себя на фоне огромного успеха мужа. Напрасно мы старались убедить ее, что нужно мерить себя своей, а не чьей-либо еще меркой: из наших утешений она извлекла лишь идею о врожденном сексизме музыкальной индустрии.

«Единственная причина, по которой они так презрительно со мной обращаются, Эверетт, – то, что я вышла замуж за рок-звезду», – скулила она. Можно подумать, тебя пару месяцев назад друзья об этом не предупреждали.