Nirvana: Правдивая история

Курт Кобейн, менеджер «Nirvana» и «Sonic Youth» Джон Сильва и басист«Mudhoney» Мэтт Люкин. «Ребята из „Sonic Youth" просто психи, и их менеджер Джон Силье тоже. Он нас бьет, рвет на нас штаны, колотит Криса по голове бутылкой; а когда напивается, то становится красным, как свекла. Он сумасшедший» (Курт Кобейн). (Чарлз Питерсон)

Курт Кобейн тщетно пытается замаскироваться под «рок-звезду». Стокгольм, 30 июня 1992 года. (Стив Галлик)

«Nirvana» на сцене и за ней с Эвереттом Тру в Стокгольме: «Они этого не заслуживают. Забудьте все клятвы, что рок якобы жив и здоров. Единственная стадионная рок-группа в мире, достойная доверия, близка к распаду («Мелоди мейкер», 25 июля 1992 года). (Стив Галлик)

Эверетт Тру вывозит Курта Кобейна на сцену во время выступления на фестивале в Рединге 30 августа 1992 года. «Огни. Это всё, что я помню. Огни. Толпа оставалась невидимой, и я ощущал только тот невероятный эйфорический рев, который увеличивался с каждым нашим шагом к микрофону». (Чарлз Питерсон)

Курт и «Diet Grrrl» Фрэнсис Бин Кобейн, Сиэтл, конец 1992 года. «Я очень устал от всех этих родительских обязанностей. То есть, в смысле, это типа круто. Это здорово. Это самая лучшая штука в моей жизни» (Курт Кобейн). (Стивен Свит)

Обратите внимание на футболку от Дэниела Джонстона! Первоначальный владелец Эверетт Тру с Кортни Лав, несколько нетрезвой, за сценой на Редингском фестивале 1991 года; Курт Кобейн с Кристом и Дэйвом, 1992 год, – заметьте, что на Дэйве футболка с надписью «Dickless». (Стивен Свит, Стив Дабл/SIN)

«Nirvana», Нью-Йорк, 24 июля 1993 года. Днем раньше группа представила «-ousland» свою новую «акустическую программу». Менее чем 48 часов назад у Курта в его номере в Манхэттене случился передоз. (Стивен Свит)

Тем временем Крист Новоселич ввязался в политику: он активно интересовался теми проблемами, которые раздирают его родину, и боролся (успешно) вместе с «Soundgarden», «Pearl Jam» и Дэнни Голдбергом против репрессивного «эротического» закона о музыке, принятого в штате Вашингтон и гласящего, что сотрудники музыкальных магазинов несут ответственность и могут быть арестованы за продажу записей, которые штат признал недопустимыми для подростков.

Курт снова принялся за героин. 4 августа он отправился в «Сидарз-Синай» на 60-дневную детоксикацию. Через три дня Кортни легла в другое крыло больницы, под вымышленным именем, страдая от истощения и осложнений беременности. «Лос-Анджелес репортер» заявлял, что ей ежедневно дают предродовые витамины и метадон. Курта, как мужа, допустили к ней в первую очередь. Эрика Эрландсона – во вторую.

– Эрик был как пульс Кортни, – поясняет Биллиг. – Он очень глубоко понимал ее. Эрик отличный товарищ, очень легкий в общении, умный, с ним легко говорить на множество тем. Курт любил болтать с ним, и в своем роде Эрик был ему как старший брат. Еще более важно, что он мог и в музыкальном плане помочь. Курт и Кортни порой жили у него, потому что они часто переезжали, а дом Эрика стоял пустой, так как сам он жил у Дрю [Бэрримор][311].

Гитарист «Hole» был единственным, кто посетил Курта и Кортни в первые недели августа. «Он просто спас нам жизнь, – говорил Курт Майклу Азерраду. – Он стал первым кусочком действительности, первым нормальным человеком, по которому можно было судить, какой станет жизнь потом».

Оставалось всего несколько недель до рождения Фрэнсис Бин – но до того случилось событие, которое затмило ее рождение.

11 августа вышел сентябрьский номер «Вэнити фэйр».

Дополнение: «Мелоди мейкер», 25 июля 1992 года

Интервью с «Nirvana» проходит в раздевалке на берегу реки в Стокгольме. День облачный, с редкими лучами солнца. Все пьют кока-колу, а Крист вино; некоторые курят. Крист и Дэйв сидят на одной кушетке, Курт на другой. На столе миска с острым жареным арахисом и немного фруктов.