Nirvana: Правдивая история

Если бы Курту и «Nirvana» разрешили выпустить изначальную версию «In Utero» в том виде, как она была записана Альбини, - по заявлению звукооператора, у них с группой была устная договоренность, что никому после него не разрешать трогать запись,случилась бы революция в роке. Клянусь. По интенсивности визг гитар мог сравниться только с барабанами Дэйва Грола. Мелодику Курт частично разрушил, чтобы высвободить ту боль, которую он испытывал, будучи рупором поколения Х. Вся его ненависть, вся его паранойя, подстегиваемая наркотиками, весь гнев – все вылилось яростью, которую даже слушать было больно. Хрена с два «Unplugged» был для «Nirvana» шагом вперед. Вот «In Utero» - это да, тут они отдали дань андеграунду.

До сих пор помню суматошный звонок Кортни.

«Джерри! – кричала она. (Кортни часто пользовалась моим настоящим именем.) – Какой у тебя адрес? Мне надо срочно прислать тебе новый альбом Курта. Его лейбл, его менеджеры – все говорят, что на нем нет никакой мелодики. Они требуют перезаписать альбом. Защити Курта, он очень подавлен».

Через несколько дней пленка пришла: это была великая вещь.

Более того – самая честная вещь «Nirvana» со времен «Sliver». И что, никаких мелодий? Господи! А как насчет травматичной, почти убивающей «Rape Me»? Курт начал писать эти едкие стихи, когда группа еще работала над сведением «Nevermind» – сладенький гитарный мотивчик служил только для того, чтобы добавить остроты мрачному смыслу песни, посланию всем фанатам, всем воротилам шоу-бизнеса, всем журналистам – тем, кто, как он считал, хотел урвать себе частицу его самого. «Я хотел написать веселую песню против насилия, – рассказывал он братьям Стад из "Мелоди мейкер". – Я понял, что нужно быть прямым, если хочешь, чтобы тебя все поняли. Вот чего ждет от песен большинство. Им нужно, чтобы слова бросали прямо в лицо».

Никаких мелодий? Господи! А как насчет первого сингла альбома – жуткой «Heart-Shaped Box»? Песня начинается медленно, как бы с угрозой; редко голос Курта звучал так мощно, редко он настолько контролировал свой вокал, напоминающий здесь произношением некоторых согласных его друга, Марка Лэнегана, - и внезапная вспышка раскаяния, заунывное и молящее завывание гитар. Это чистейшая мейнстримовая «Nirvana», настолько коммерческая, насколько вообще возможно. Или, как записал в своих дневниках Курт: «Теория вагины-цветка Камиллы [феминистский автор Камилла Палья) кровоточит и пропитывает ту ткань, которую должен был использовать Леонардо [да Винчи], чтобы улучшить свой дельтаплан, только вот он умер, прежде чем сумел изменить ход истории».

«Ведь не может быть совпадением то, что "In Utero" полон образов, относящихся к детям и к деторождению, с самого своего названия? – спросили журналисты "Мелоди мейкер". – Должно быть, это альбом о том, как Курт Кобейн становится отцом».

«Нет, это только CDвпадение, – отвечал певец. – Меня всегда завораживали рождение и размножение. Долгие годы я рисовал зародышей и делал глиняных куколок. Что-то потрясающее есть в беременности. Я так уважаю женщин именно потому, что они вынашивают детей. Это делает их в моих глазах священными. Меня интересуют морские коньки. Сначала самка вынашивает потомство, а после передает их самцу, который и дает им жизнь. Совместная беременность».

Никаких мелодий? Да ладно, альбом не настолько изменился. Только послушайте мягкую, горестную «Dumb», мелодию, сокрушающую всё своими заунывными гитарными аккордами. Когда я только познакомился с Куртом, он сказал мне, что всегда действует так, как, его воспринимают. Так что если его считали тупым грязным панком, то он чувствовал желание и вести себя соответственно: «Эта [песня] о тех, кого легко развлечь, – рассказывал он,о тех, кто не только не в состоянии развивать свой интеллект, но и счастлив от того, что десять часов в день торчит перед телевизором. Я знаком с кучей дураков. У них вонючая работа, они, может быть, совершенно одиноки, у них нет девушек, они мало общаются – и все же почему-то бывают счастливы».

Только послушайте трогательную печальную мелодию «All Apologies» и попробуйте не согласиться с тем эффектом, который она оказывала все эти годы. «Хотел бы я быть тобой, – поет измученный Курт, единственное желание которого – положить уже конец всему этому. Довольным немногим. Во всем виноват я. И принимаю на себя вину». Господи, он так отчаянно хотел верить, что «All we need is Love».

Даже сейчас, когда я вижу и слушаю «Pennyroyal Теа»[335] очки у меня затуманиваются слезами. И этот эффект оказывает музыка, которая, как утверждают, не вызывает никаких откликов? Это ли то, что музыка значит для тебя?

«Иногда, – замечал Курт, – мне хочется принять такую таблетку, которая бы позволила мне радоваться телевизору и другим простым вещам, вместо того чтобы так строго судить и требовать хорошего качества, а не дерьма».