Nirvana: Правдивая история

Когда люди говорят о том, что 25 процентов населения США находится близко к черте бедности или за ней[6] – они имеют в виду Абердин. Разница между Абердином и такой же заброшенной Олимпией – в том, что в Олимпии еще есть-бродяги. К Абердину они даже близко не подходят – знают, что там нечем поживиться. Это реальная экономика США: та сторона Америки, о которой политики не любят разговаривать. У тебя нет никаких прав, только право на существование. Тебя никто не хочет знать, потому что ты не богат; у тебя недостаточно власти для того, чтобы стать частью какой-либо политической программы. У тебя нет права голоса – поэтому с тобой никто не считается. Хотя нельзя сказать, что в Абердине нет ничего красивого. Можно найти подлинные сокровища в M€CТHЫX секонд-хендах или церковных залах – но надо выбрать правильный ракурс; вспомните, как в конце «Красоты по-американски» крупным планом показан пустой полиэтиленовый пакет.

Это одна точка зрения.

Другие считают, что город примечателен очень многим.

– Я не думаю, что было бы правильным говорить, будто жители Абердина не ценят красоту своего города, – говорит Рич Дженсен, в прошлом музыкант, записывавшийся на лейбле «К». Необузданная дикость Абердина – отсутствие в нем строгого порядка – вот одна из тех вещей, что удерживает здесь людей; они могут выйти ночью на крыльцо и отлить, любуясь лунным светом; они могут скинуть раздолбанную тачку в ущелье и иногда пострелять по ней – раз или два в год. Я думаю, что жители и рабочие при городов любят покой, любят орлов на вершинах сосен, любят морской воздух на закате и все такое. И им нравится думать, -что все эти прелести их потрепанной родины они заслужили – тем, что они работают здесь, тем, что это их место; они знают свою землю, знают все ее трещинки. Они не похожи на эстетов из больших городов, которые видят только красивую картинку солнечного полудня в деревне.

Представьте себе серый, дождливый день где-то на северо-западе тихоокеанского побережья.

Мы едем из Олимпии в Абердин по шоссе, петляющему среди лесов и холмов. Играет в обязательном порядке «Nirvana», потом саундтрек к «Твин Пикс»[7]. По дороге мы делаем пару остановок, и о наличии жизни здесь свидетельствуют лишь горстка разрушенных ферм, заброшенных сараев и изредка старые, недостроенные здания из шлакоблоков, о предназначении которых вряд ли можно сказать что-то определенное. Парень на заправке мгновенно вычисляет нас – «городские». Он понимает, что мы приезжие, потому что тут он знает всех. Он говорит, что большинство людей проезжают через это место, направляясь в Оушн-Шорс – В казино. Если бы не дождь и порывы ветра – город можно было бы пройти пешком за один час.

Старый дом отца Курта – на Флит-стрит, не очень далеко от дороги (где опять же ничего нет). Дом небольшой и ухоженный, совсем рядом с концом улицы – тупиком, ведущим к ремонтной мастерской, где чинят цементовозы и строительное оборудование. Рядом железная дорога, которая кажется заброшенной. Недалеко от нее – можно доехать на велосипеде – школа для младших и средних классов, в которую Курт пошел в первый класс. Через дорогу – небольшая бейсбольная площадка и парковка, вмещающая около 20 легковых машин или внедорожников.

Когда едешь в Абердин, никак не определить, чем покрыто небо -туманом, облаками или дымом из заводских труб. Кажется, что шоссе и река прячутся за густым лесом, но уже за самым первым рядом деревьев – голый пустырь. По другую стоPolly реки, слева,. находится лесозаготовочный завод. Несколько акров земли сплошь усеяны штабелями древесины. На дорогах здесь если и встречаются машины, то универсалы, автофургоны и грузовики, перевозящие древесину. На въезде в Абердин стоит новый знак. В апреле 2005 года Общество памяти Курта Кобейна установило новый щит на въезде: под надписью «Добро пожаловать в Абердин» появились слова «Come As You Are»[8]. Сфотографировать знак с удобного места рядом с основной дорогой невозможно. В итоге мы поступили так же, как поступали до нас другие люди (следы шин – тому свидетельство): остановились на узкой и неудобной обочине.

Рядом с мостом находится смотровая площадка, с которой можно «полюбоваться» видом складов и дымовых труб. Виден и «Уолмарт» с флагами США на фасаде, «Макдоналдс» с его узнаваемой желтой аркой, «Тако Белл», «Росс», «Пицца-Хат» и логотипы Comeн других американских предприятий – все это на время создает иллюзию процветающей коммерческой зоны. Но когда мы переезжаем через другой мост и минуем еще пару километров, нам открывается совсем другая картина. Дома заколочены досками, универсамы закрыты. Главная торговая зона города усеяна множеством мелких семейных магазинчиков, люди живут в основном в тесно прижатых друг к другу маленьких домиках, выкрашенных в приглушенные пастельные цвета – популярные в 70-е годы. Дождь, постоянная облачность, дым и отдаленный гул 12-го шоссе – над всем словно висит душная завеса. Город кажется уставшим.