Нирвана

Посадка на планету прошла буднично, в штатном повседневном режиме. Причем на этот раз обошлось без экстраординарных встрясок и перегрузок, как случилось при старте. Полоса климата здесь считалась больше зимней, чем летней, и на данный момент температура воздуха составляла минус шесть градусов по Цельсию. Без снега, но морозец после перегретого транспорта пробирал сразу. Благо, что теплые куртки, на которых и знаки отличия было трудно разобрать, имелись у всех.

В космопорту, поверхность которого была сделана из загальского асфальта, группу из тридцати офицеров встречал внушительный майор с застывшим на лице снисходительным выражением закоренелого служаки и опытного ветерана-всезнайки.

Дождавшись, пока прибывшие выстроятся в единую шеренгу, выставив свой багаж перед собой, он начал с общего приветствия, а потом продолжил:

– Меня зовут Минри Хайнек. Заместитель командира Дивизиона по комплектации. На данной Кафедре я буду вашим командиром, непосредственным куратором. Все вопросы интеллектуальной стажировки, ваших проверок и окончательных экзаменов находятся в моем ведении. Все ваши личные дела прибыли вместе с вами, так что знакомиться будем на ходу, во время вашего расселения в жилом корпусе и на первой вводной лекции. – Минри Хайнек стал прохаживаться перед строем, строго рассматривая выстроившихся офицеров, каждого в отдельности. Причем не скрывал своего удивления, что на правом фланге, несколько не соответствуя общевойсковым понятиям, стоят самые молодые и нахальные. – Мне тридцать два года, имею полный бант боевых орденов Витязя и некоторые другие награды. Солидный опыт в преподавательской деятельности, последний год – старший инструктор по боевым единоборствам при Высшей имперской военной академии. Понимаю, что каждый из вас прибыл сюда после солидной заявки стать лучшим из лучших. Наверняка у большинства из вас и награды имеются не меньшие, чем у меня. Но буду со всей строгостью блюсти правила поведения внутри коллективной иерархии. А посему… – он дошел до правого фланга, остановился против молодого офицера и вознамерился с первого часа заняться соответствующим воспитанием. Но только сейчас рассмотрел майорские знаки отличия, и это его несколько сбило с мысли. – …А посему… хм! Следовательно… вы все… да и остальные тоже… обязаны строго, можно сказать, скрупулезно подчиняться каждому пункту внутреннего устава.

Так и не придумав, к чему придраться, замкомандира Дивизиона двинулся к левому флангу, присматриваясь к офицерам еще внимательнее. Но по его лицу явно читалось, что своего коллегу с таким же майорским званием он квалифицировал однозначно: «Штабной выскочка!» И прежде чем не просмотрит его личное дело, больше с ним общаться не желает. Во время движения он стал довольно монотонно перечислять правила поведения на планете Нирвана в целом и в жилом городке Кафедры Интеллектуальной Стажировки в частности. Дошел до конца строя и удивленно задвигал бровями при виде того самого Ломтя Сала. Причем на этот раз он не смог удержаться от прямого вопроса:

– А кто это у нас тут такой… хм, красивый? – На опухшее лицо дальника вообще было трудно смотреть без содрогания. – Да вы, капитан, никак к нам из госпиталя сбежали?

– Никак нет, господин майор, – довольно бодро, хоть и с жуткой шепелявостью отрапортовал толстяк. – Просто небольшая бытовая травма. Неудачное падение по трапу.

Кажется, распространяться на тему состоявшегося в кубрике поединка офицер не собирался. Да оно и лучше было, ведь узнай куратор о причине ссоры, мог бы сразу на том же транспорте отправить обратно на прежнее место службы. Уж по поводу слишком строгого отсева среди кандидатов в Дивизион ходили легенды. Но вот Минри Хайнека такой ответ не удовлетворил, опыт у него и в самом деле имелся немалый.

– Падение по трапу? Да прямо вот так – зубами, ухом, скулой и тому подобным?

– Так точно! Но поверьте, пустячные ссадины отвлекать меня от службы не будут.

– Да верить-то хочется. Но что с тобой тогда на полосе препятствий случится? Тут у нас она почти такая же, как и в самом Дивизионе. А там – одна из самых сложных в Галактике. Порой и погибают воины при ее прохождении. Так что мне страшно становится: если ты на камбуз так спешил и себе личико изуродовал, то что с тобой на легкой боевой разминке произойдет?

– Готов хоть сейчас доказать делом, – продолжал упорствовать толстяк, – что мои раны – досадная случайность и недоразумение.

– М-да? Ладно, докажешь, я тебе в первую очередь возможность предоставлю. – Куратор двинулся к центру строя, оглядывая всех строгим взглядом. – Да, и обязательно выясню причины этого «недоразумения». И наверняка узнаю, кто конкретно из боевых товарищей помог нашему безразмерному коллеге так неудачно скатиться по трапу.

Судя по нескольким вырвавшимся смешкам, к толстяку отныне грозило приклеиться совсем иное прозвище – Безразмерный. Хотя оно в любом случае могло оказаться предпочтительнее, чем Кусок Сала.