Нищеброд

– Это данные экспертизы. Теперь точно известно, что девушка приняла наркотики в клубе. В кармане Антона Александровича обнаружены следы кокаина, и нет никаких сомнений, что именно этот порошок принимала скончавшаяся.

Адвокат оторвал взгляд от бумаг, а следователь продолжил:

– Листайте дальше, состав обнаруженного у нее в организме вещества полностью идентичен тому, остатки которого найдены у вашего подзащитного.

– Много у него нашли? – поинтересовался адвокат.

– Немного, – честно ответил следователь.

– В таком случае речь может идти только о личном употреблении, а не о распространении, – быстро парировал адвокат.

– Он поделился с девушкой, они вместе…

Но адвокат был гораздо старше и опытнее дознавателя.

– Это домыслы. То, что они вместе прошли в мужскую комнату, не доказывает того, что мой подзащитный делился с почившей запрещенным веществом. Мы также можем предположить, что это она его соблазнила наркотиком.

– Это тоже домыслы, – попытался возразить следователь. Но это не помогло.

– Таким образом, у вас нет никаких доказательств того, что именно Антон Александрович принес эту дрянь в клуб, – уверенно пошел в атаку адвокат. – Антон Александрович, откуда у вас следы наркотика в кармане?

– Ольга угостила, а я руки на улице в карманах держал, – быстро сообразив, свалил вину на покойную девчонку Антон.

– А Татьяна, вторая девушка, утверждает, что именно вы всем раздали, – еще раз попытался следователь.

– Ольга принесла, а я только открыл, – уверенно врал Антон.

– Подождите пару минут. – Следователь вышел.

Вернувшись, он принес извинения Садовским и к разочарованию Антона отпустил всех домой. Антон предпочел бы всю эту ночь провести в участке. Он знал, что отец в гневе страшен. А судя по налившемуся кровью лицу родителя, тот еле сдерживал ярость. И чем дольше он ее будет сдерживать, тем больше достанется и ему, и матери. Предчувствие парнишку не обмануло. Несмотря на то, что домой Садовские вернулись за полночь, отец с порога начал метать громы и молнии. Оставалось только молчать, любой звук только усилил бы гнев Александра Артемьевича. Разнос продолжался до самого утра. Прекратился он, лишь когда на пороге появилась домработница Дарья.

– Разрешите начать готовить завтрак? – Она смотрела на старшего Садовского.

Тот кивнул, ушел в душ, привел себя в порядок и уехал работать, запретив жене и сыну выходить из дома. Днем он позвонил им и велел паковать чемоданы.

– Борис Михайлович отвезет вас в аэропорт, паспорта заграничные возьмите. На месяц уедете, Антон дистанционно пока будет учиться, – закончил он.

– А куда летим? – поинтересовалась жена.

– Куда пошлю, туда и полетите. А балбесу этому передай, что еще раз натворит дел – и никто ему не поможет. Главный мент сказал: повезло ему, что следователь недавно работает, неопытный.

Александр Артемьевич приехал проводить жену и сына. Только тут они узнали, что отправляются в ОАЭ. Садовский старший поцеловал жену, а сыну на прощание сказал:

– Запомни. Если еще раз узнаю, что ты хотя бы просто прикоснулся к подобной гадости, отправлю в тундру. Будешь там трубку мира с белыми медведями курить. Только они ребята недружелюбные – сожрут, не подавятся.

Антон молча кивнул. Отец еще не отошел от вчерашнего, и любой звук из уст виновника «торжества» – как искра для легковоспламеняющихся веществ. Душа же младшего Садовского ликовала: вместо заслуженного наказания он отправлялся отдыхать. Учиться он и не собирался, а мать ему давно не указ.

Фрол

Они промчались быстрее, чем хотели родители, и медленнее, чем хотели их дети. Они – школьные годы. Последний учебный год, последниешкольные каникулы. Для одних это беззаботное время, возможность тусить по клубам, тратить родительские деньги, болтаться по дворам и ни о чем не думать. Для других – время всерьез задуматься о будущем. Некоторым жизнь не оставляет выбора, а бросает их в самое пекло, где одни сгорают без следа, другие пытаются подпрыгнуть как можно выше и там, наверху, зацепиться за любую соломинку хоть пальцем и, если удастся ухватиться, то тянуться выше и выше…