Нищенка в Академии

— Я клянусь, Элис вернется к тебе. Давай уйдем отсюда, прошу.

Я колебался еще пару секунд, а потом растворил свой образ пламени. Не смотря ни на кого, направился к выходу, мимо стражи, которая укладывала стонущего Хиона на носилки.

— За что ты так с ним?! — раздалось измученное вслед. — Он же ничего не сделал!

Я даже оборачиваться не стал, не то что отвечать. Понимал, мать воздушника не виновата, наверное, но и разговаривать с ней я сейчас был не настроен.

— Проверьте состояние маркиза, — кинул отец стражникам, двое из которых склонили головы, направляясь к лестницам.

— К нему нельзя! — тут же воспротивилась его супруга. — Он приболел!

— Приболел, значит, — как-то странно хмыкнул отец. — Что ж, понятно. Его тоже в тюремную лечебницу.

— Что?! — взвизгнула хозяйка дома. — Ваша светлость! За что?! Ваш Лиен напал на Хиона! Чуть не убил его, а вы за это наказываете моего супруга и сына?!

— Леди Тан Фэрт, — я знал эту интонацию отца, пощады ждать не стоило, — я очень надеюсь, что вы искренни и действительно не знаете, в чем обвиняется ваш сын и супруг, в противном случае ваша участь, как и их, незавидна.

— Да о чем вы?! — задыхалась женщина.

— Вам другие объяснят. Сын, нам пора, — кивнул он мне.

Безмолвно вышел на крыльцо, чувствуя себя словно механизм замедленного действия.

— В экипаж, давай, — отец бережно сжал мое плечо, направляя к городской карете.

Стоило забраться внутрь, как меня тут же сгребли в охапку, прижимая к могучей груди.

— Отец… — захрипел я, поражаясь хватке родителя.

— Живой! — шептал он, держа свою широкую ладонь на моей макушке. — Я думал… думал, что сойду с ума…

Экипаж дернулся, и мы поехали, но папа не спешил отпускать, все бормоча и бормоча, что виноват. Что мало уделял мне внимания и что впредь все изменится. Он рассказал мне многое, пока я не мог найти себе места, думая об Элис и моля богов, чтобы сказанное родителем было правдой.

Когда городская карета остановилась возле целительского крыла, я поспешил на выход. Меня переполняли эмоции. Не видел и не слышал никого, движимый одной единственной целью — вернуть любимую.

— Лиен, — у самых дверей стоял ректор.

Его лицо было каким-то странным и только при приближении удалось рассмотреть, что на висках мага раскинулась черная сеть капилляров.

— Элис… — выпалил я, замирая и до дрожи в коленях боясь, что некромант сейчас начнет отрицать сказанное моим отцом.

— Давай зайдем внутрь, — кинул он, разворачиваясь и скрываясь в коридоре.

Не стал тратить время на расспросы, хотя они рвались из меня нескончаемым потоком.

— Скажи… — заговорил глава академии, шагая впереди.

Мне казалось, что он едва передвигает ногами. Создалось ощущение, будто ректор сильно ослаб, но с чего бы это?

— … ты согласен делиться своими жизненными силами?

Вопрос меня насторожил, но я не спешил вставать в штыки.

— С кем именно? — спросил следом.

— С той, за которую чуть не разнес поместье семьи Тан Фэрт, — хмыкнул некромант, закашлявшись.

— Согласен! — мне не стоило даже думать над его словами, ответ шел от сердца.

— Я объясню, а ты внимательно слушай…

Сказанное далее подарило робкую надежду, за которую я цеплялся, как утопающий за соломинку. Из слов главы академии мне довелось узнать, что если бы он зашел в палату несколькими секундами позже, то душу Элис задержать бы не удалось. Он поймал ее и запечатал в сосуде, который вытягивал неимоверное количество сил, так как душе необходимо было продолжить свой путь.

Как оказалось, некромантам многое под силу, конечно же, связанное со смертью, но у всего имелась своя цена, отдать которую готов был далеко не каждый. Так я и узнал, что Элис можно вернуть путем проведения древнего и очень мощного ритуала, который по завершении привязывал душу любимой к моим жизненным силам. Иными словами, она вернется в свое тело, но будет жить за счет меня. Здесь была и обратная сторона медали: если умирал я, то следом и она уходила в мир духов.

Понимал, это разительно отличается от обычной жизни, но другого пути не было и я, не раздумывая, согласился, готовый отдать ей всего себя до последнего вздоха.

Также ректор пояснил, что на тот момент мою душу к Элис привязать было невозможно, потому что тело получило множество смертельных травм. С такими ранами и переломами не живут, как сказал он.

Дальше потянулись мучительные секунды, казавшиеся вечностью.

Расположившись в той палате, где я увидел свою природницу, мы заперли дверь, расставили свечи, создавая определенный рисунок, в который поместили каменный сосуд. Именно в нем, как я догадался, находилась душа любимой.

Ректор начертил на каждой стене какие-то руны, а после зажег шесть факелов, закрепляя их таким образом, чтобы они образовывали круг, в который встал я.

Не сводил глаз с лежащей на кровати Элис, мысленно разговаривая с ней. Я шептал ей, что совсем скоро мы снова будем вместе. Снова будем смотреть друг другу в глаза и держаться за руки.

«Боги… я молю вас, верните мне ее…»