Нищета мозга

Возникает вполне естественный вопрос о природе происхождения столь ненужных, лживых и вынужденных форм социального поведения. Если они столь вторичны и убоги, то отказ от них быстро «очистит» общество «фальшивых ценностей». Анархия станет гармонией, а кора большого мозга больше не будет отвлекаться на имитацию абиологического поведения. Вооружившись такими простенькими идеями, наиболее буйные представители человечества затевали революционные перевороты и строили изолированные от внешнего мира чудесные коммуны. Эти усилия заканчивались одинаково — торжеством архаичных принципов взаимодействий между людьми. Революции приводили к появлению огромного числа свежевыдуманных отношений, а освобождённые от условностей коммуны превращались в обезьянники.

Следовательно, существуют две скрытые в мозге системы контроля поведения. Одна из них досталась нам от обезьяньих предков и никакого отношения к тому, что мы называем человеческим обществом, не имеет. Это явно доминирующий принцип контроля поведения, история которого насчитывает десятки миллионов лет биологической эволюции. Она называется инстинктивно-гормональной системой и является основой приня-

тия простых решений в повседневной жизни большинства людей. За долгую историю гоминидной эволюции её эффективность проверена временем и не вызывает сомнений. Интуитивность,врождённая доступность и биологическая надёжность результатов делают инстинктивно-гормональную систему контроля поведения самой распространённой на этой планете. Ей успешно пользуются как насекомые, так и люди. Разница в практическом применении сводится к адаптивным способностям конкретной нейральной конструкции. Так, набор алгоритмов поведения насекомых не очень широк, а индивидуальная адаптация к изменяющейся среде обитания ограничена скромной памятью и минимальными размерами ассоциативных центров. В нервной системе человека действуют аналогичные законы. Однако большой мозг позволяет умело адаптировать небольшой набор врождённых принципов в бесконечное многообразие индивидуальных особенностей поведения.

По этой причине убогость традиционного для высших приматов поведения идентифицировать довольно трудно. Инстинктивно-гормональные принципы принятия решений обычно скрыты как от самого человека, так и от внешнего наблюдателя. Они всегда немного изменены и спрятаны под несколькими биологическими и социальными масками.

Во-первых, принятие интуитивного решения построено на основании личного опыта человека. Он всегда оригинален, но самые последние впечатления могут изменить его до неузнаваемости.

Во-вторых, скрытые личные правила соблюдения или умелой имитации социальных законов модифицируют природу решения и скрывают истинные побуждения.

В-третьих, огромная индивидуальная изменчивость структурной организации мозга вносит бесконечное разнообразие в конкретные решения.

Таким образом, три взаимосвязанных слоя адаптации и модификации поведения надёжно скрывают сущность принятия решения. При таком числе одновременно

надетых масок спрятать инстинктивно-гормональный произвол коры большого мозга можно без особого труда, что и происходит в повседневной жизни. Публичная имитация соблюдения социальных законов, подражание благородным поступкам в сочетании со скрытой инстинктивно-гормональной мотивацией поведения дают превосходные материальные результаты. В этом случае мы имеем дело с классической адаптацией, которую осуществляет прекрасно приспособленная к этим занятиям кора полушарий большого мозга. На самом деле такому обывателю абсолютно безразличен рассудочный смысл любого социального события: имеет значение только скрытая биологическая составляющая, одинаково привлекательная для коммунистов, фашистов, пацифистов и капиталистов.

Инстинктивно работающей коре важны только размеры биологических преимуществ, а не их абстрактная ценность. Для новой коры такие отвлечённые понятия, как порядочность, честность, долг и ответственность, имеют лишь условное значение. О них вспоминают только в острой ситуации, когда публичное обсуждение подобных тем может привести к биологически значимым потерям. Во всех остальных случаях инстинктивно-гормональный контроль за поведением человека со стороны похотливой коры биологически успешен и проверен длительной эволюцией гоминид.

Все эти рассуждения не имеют никакого отношения к той части населения, которая пытается разобраться в собственных парадоксах мышления, поведения и странностях устройства общества. Этих людей очень немного, а их роль в сиюминутной жизни любого государства исчезающе мала. Именно это меньшинство является носителем структурообразующих принципов социальной эволюции, которые для большинства обывателей выглядят лживыми и ненужными. Гадкое, но очень изобретательное меньшинство всё время мешает «отдыхать и расслабляться», привольно есть, размножаться и выбирать главного бабуина.

Откуда берутся эти абиологические отщепенцы и почему добропорядочные обыватели вынуждены соблю-