Нищие

Романов Сергей Нищие

Романов Сергей

Нищие

Социальный мошеннический роман "Нищие" рассказывает о жизни бомжей, попрошаек и профессиональных нищих в столице. С опустившейся братией, которая далеко не бедно живет на подаяния, не могут справиться ни общественные организации, ни милиция, ни органы социальной защиты. Огромные прибыли, которые получают организаторы нищенского бизнеса, оседают в зарубежных банках, не облагаются никакими налогами, но регулярно вкладываются опять же в расширение мошеннического производства.

Роман написан на основе подлинных событий, происходящих в столице в начале девяностых годов последнего тысячелетия...

Предисловие автора

Признаться честно, я лишь частично представляю масштабы нищенской эпидемии, которая с перестройкой и развитием рыночных отношений пришла в Россию и охватила крупные мегаполисы и города нашей страны. Говоря словами одной из героинь романа начальника социального отдела одной из московских префектур Маргариты Павловны Беляковой, "...в маленьких же среднерусских городках Тверской, Костромской, Владимирской или любой другой области нищих встретишь редко. Потому что там многие жители знают друг друга в лицо попрошайничать стыдно и неловко. Да и зарплату в русской глубинке люди месяцами не получают или находятся в бессрочном производственном отпуске какие подаяния? Самим бы прокормиться. О деревнях и говорить нечего - там нищенство никогда не было в почете". Вот и прут бомжи и любители скитальческой романтики в большие города, в которых им легко затеряться, и, прикинувшись жертвой рыночной экономики и политики государства, "вешать лапшу на уши" вечно спешащим прохожим.

А сколько способов вымогательства у бездомных и голодных, мнимых калек и ветеранов военных действий, пенсионеров и инвалидов! Не улыбайтесь, ведь и в попрошайничестве сегодня идет жесткая конкуренция. А о количестве людей, просящих подаяние только в Москве, можно судить лишь по косвенным фактам. В каждом из 302 подземных переходов столицы несут свою "трудовую вахту" от одного до четырех нищих. В московском метро около 150 станций - в переходах между ними приютились не менее пятисот представителей нищенствующей по собственной воле братии. Но это на окраинных станциях метро. Что же касается Центра, то на "Боровицкой" я насчитывал более десятка нищих. Столько же на "Пушкинской" - "Горьковской", "Театральной" ... Чуть поменьше на станциях кольцевой линии. Но ведь они, нищие, в отличие от производственников работают в три смены! Поездные бригады просящих в метро насчитывают около двухсот человек, в пригородных электричках - и сосчитать трудно. Один зашел, "окучил" пассажиров, следом за ним второй идет. И так на всех поездах.

На центральных улицах столицы через каждые 50-100 метров можно встретить убогого с протянутой рукой: 30-40 человек на улицу в зависимости от её протяженности.

Несколько сотен нищих "обрабатывают" каждый из девяти железнодорожных вокзалов, четыре аэропорта, все автобусные станции. Их легко заметить перед входом на любой колхозный рынок. Короче, по самым скромным моим подсчетам, цифра в десять тысяч человек не кажется преувеличенной. Заработки в этой среде, как и в нашем обществе в целом, разнятся в десятки раз. Непрофессионально одетой под нищую бабуле за день накидают только на хлеб да молоко. Молодой воин с подкрашенными шрамами до 100-150 долларов за восемь часов зарабатывает. Инвалид, выставивший в солнечный день свои культяпки на аллее Всероссийского выставочного центра, соберет минимум сто тысяч. Все стараются придвинуться поближе к Кремлю. Рекордные заработки на центральных станциях метро - до 150 тысяч рублей за пару часов. Но сюда посторонним не пробиться: все места давно и строго поделены между нищенствующей элитой. Вот такая арифметика...

Нищие, нищие... Кому помогать? Кого вытаскивать из голодной трясины? Это дело каждого из нас. Но я бы хотел предостеречь, чтобы кто-то не переусердствовал в этом. Это очень важно. Ведь может случиться так, что, обманувшись, мы добавим состояния откровенному мошеннику, а человек, действительно нуждающийся в помощи, останется ни с чем. Потому что не протягивает руки - ему стыдно.

Потому что у него ещё есть достоинство и гордость.

ГЛАВА 1. ЮРАЙТ

В такой пакостный, холодно моросящий осенний день надевать сапоги, которые, как принято говорить, просят каши, ему вовсе не хотелось. Юрайт с сожалением и тоской посмотрел на полочку в прихожей, где стояло несколько пар прекрасной импортной обуви для любого сезона и для любой погоды. Он ещё даже не протер теплые полусапожки, в которых только вчера вернулся из отпуска.

Но делать было нечего: работа есть работа. Стоя перед зеркалом в тельняшке, он натянул офицерское галифе и взял в руку ненавистный яловый сапог. Обувка до блеска начищена, но, как и требовало дело, подошва почти отвалилась. Он натянул один сапог на ногу, потом второй. Надел шапку и офицерский бушлат.

Большая стрелка часов приближалась к семи утра - подошло время расстаться с отпускными грезами. Пора на службу, на объект.