Нищий

Наш рабочий день закончился полным успехом — сердобольные солдаты и угрюмые наемники накидали мне меди и серебра на два золотых — Катун был просто в восторге и возбужденно говорил, что, если дела пойдут и дальше так хорошо, мы сможем себе снять хорошую квартирку где-нибудь в портовом районе, а не ютиться с крысами. Я с ним соглашался, но в душе у меня было страшное опустошение: лучше бы я грабил или воровал, но попрошайничать?! Увы, попрошайничество считалось почтенным занятием, официально признанным государством, вроде социальной программы. Насколько я понял, оно переложило бремя заботы о ветеранах, престарелых и малоимущих на плечи населения — впрочем, как и везде. Грабителей же и воров ждали каторжные работы или смерть.

Наши успешные вояжи продолжались уже месяц, мы заматерели: отъелись, прикопали в подвальчике с десяток золотых, купили матрасы и подушки, — в общем, зажили как короли. Все это время мы рассказывали друг другу о наших мирах — Катун жадно впитывал услышанное и только приговаривал: «Ах, как хорошо, что я тебя нашел! Как интересно, давай, давай рассказывай!» Я же просил его учить меня магии. Он вначале отнекивался — мол, зачем мне вся эта ерунда, если я не родился магом? — но потом стал потихоньку рассказывать, передавать знания, полученные в академии. Что он мог передать за это короткое время? Ничтожную часть своих знаний, даже меньше того, что заучивают первокурсники, несмотря на то что мы с ним применяли амулет запоминания. Он, конечно, помогал, но не настолько, чтобы волшебным образом я стал магом. Но так как делать все равно было нечего, наши занятия по информационному обмену продолжались: я ему передавал знания о Земле, какие-то отрывочные знания о науке, культуре, цивилизации, а он учил меня тому, что сам знал и умел.

Каждый седьмой день мы ходили в баню, где нам делали массаж и втирали в тело лечебные и ароматические мази — теперь мы могли это себе позволить. Со временем моя нога стала просто ныть, а не болеть, будто ее рвали щипцами, и я уже не скрипел зубами во сне, как сказал мне Катун. Но, как всегда бывает — и с хорошим, и с плохим, — все когда-нибудь кончается.

Прошел месяц. Как-то мы тащились к своему подвалу, когда навстречу нам попались двое парней. Я сразу определил их род деятельности. Как говорила моя знакомая, жившая некоторое время в Заводском районе, парней из Заводского района можно узнать сразу: кожаные куртки, треники с кроссовками, волчий взгляд исподлобья и шапки-пидорки. Треников тут не было, кроссовок тоже, а все остальное присутствовало.

Катун как-то сразу напрягся и шепнул мне:

— Не встревай, я разберусь.

— Приветствую вас, ребята. — Катун принял униженную позу несчастного старика. — Я приготовил взнос в Братство, так что Хозяин может быть спокоен, все как полагается.

— А Хозяин всегда спокоен, — сплюнул тот, что был поменьше, в дурацкой шапочке, сдвинутой на затылок, и с щербиной вместо переднего зуба, — это тебе надо беспокоиться!

— А что мне беспокоиться? Я порядок знаю — вот золотой за месяц, как и говорили. Как я плачу уже пять лет. А в чем дело? — Катун с наигранным удивлением посмотрел на двух рэкетиров и пожал плечами: — Я разве задерживал хоть раз плату?

— Не задерживал. Но плата увеличилась до пяти золотых, — вмешался второй, здоровенный парень, до этого момента со скукой разглядывавший прохожих, облака и пробегавших мимо женщин. — Вы бабла гребете немерено со своим напарником, бог велел делиться. Это не наше решение, это решение Хозяина. Твой золотой мы забираем в счет уплаты, остальное чтобы было через три дня. Мы знаем, где ты живешь, придем к тебе и выпотрошим, и тебя, и твоего дохляка — солдат-ветеран хренов!

Тот, что поменьше, вырвал у Катуна его золотой, потом пошарил у него за пазухой и забрал еще несколько монет:

— Это нам за беспокойство!

Они заржали и ушли, оставив нас с Катуном стоять нищими — какими мы, в общем-то, и были.

ГЛАВА 2

Этим вечером в подвале царило уныние — не то чтобы мы с Катуном не могли заплатить, но обидно было отдавать свои кровные деньги бандитам, ни за что ни про что.

— Катун, ты ведь знаешь, что я мог их убить прямо там, не сходя с места?

Старик помолчал.

— Знаю. Этого я и боялся. Если ты их убьешь, нам тут не работать. Ты это понимаешь? Братство объявит награду за наши головы, и в любом случае в конце концов нас убьют. Я знаю случай, когда один торговец убил в споре сборщика налогов от Братства, так его разрезали на части, а дом сожгли. Хорошо, хоть дали его семье перед этим покинуть жилище.

— А кто стоит во главе Братства? Это известно? Кого называют Хозяином?

— Никто не знает. Хозяин может меняться, но его никто не видит. Это тайна.

— Ничего себе… А если кто-то со стороны займет его место?.. И все будут выполнять его указания? Я хочу понять сам механизм этой организации, как все происходит, какие шестеренки двигают эту махину.

— А тебе зачем? Ну что толку, что ты узнаешь, что какой-нибудь зеленщик — глава преступной организации?