Нисхождение в Мальстрём

"Раза два я пытался заговорить съ братомъ — но, непонятнымъ для меня образомъ, шумъ увеличился до такой степени, что я не могъ заставить его разслышать хотя бы одно слово, несмотря на то, что кричалъ ему прямо въ ухо изо всѣхъ силъ. Вдругъ онъ покачалъ своей головой, поблѣднѣлъ, какъ смерть, и поднялъ вверхъ палецъ, какъ бы желая сказать "слушай"!

"Сперва я не могъ понять, что онъ хочетъ этимъ сказать — но вскорѣ чудовищная мысль вспыхнула во мнѣ. Я вынулъ свои часы. Они стояли. Я взглянулъ на нихъ, подставляя циферблатъ подъ лучи мѣсяца, и мгновенно залился слезами, и швырнулъ часы далеко въ океанъ. Они остановились на семи часахъ! Мы пропустили время затишья, и водоворотъ Стрёма свирѣпствовалъ теперь съ полной силой!

"Если лодка хорошо сдѣлана, надлежащимъ образомъ снаряжена, и не слишкомъ обременсна грузомъ, волны, при сильномъ штормѣ, въ открытомъ морѣ, кажутся всегда ускользающими изъ подъ нея — для человѣка, привыкшаго къ сушѣ, это представляется очень страннымъ, и мы, моряки, называемъ это — верховой ѣздой. До сихъ поръ мы очень быстро ѣхали такимъ образомъ по волнамъ, но теперь гигантскій подъемъ моря подхватилъ насъ изъ-подъ кормы, и выростая, взмахнулъ съ собой — выше — выше — какъ будто подъ самое небо. Я не могъ бы повѣрить, чтобы когда-нибудь морской валъ могъ подняться такъ высоко. И потомъ мы качнулись внизъ, и соскользнули, и нырнули, такъ быстро, что у меня закружилась голова, какъ будто я падалъ во снѣ съ вершины огромной горы. Но въ то время какъ мы были вверху, я успѣлъ бросить быстрый взглядъ кругомъ — и этого взгляда было совершенно достаточно. Въ одно мгновенье я разсмотрѣлъ наше точное положеніе. Москестрёмъ былъ приблизительно на четверть мили прямо передъ нами — но онъ былъ столько же похожъ на всегдашній Москестрёмъ, какъ водоворотъ, который вы сейчасъ видите, на мельничный лотокъ. Если быия не зналъ, гдѣ мы были, и что насъ ожидало, я совсѣмъ не узналъ бы мѣста. Теперь же я, въ невольномъ ужасѣ, закрылъ глаза. Вѣки сжались сами собой, какъ отъ судороги.

"Не болѣе какъ черезъ двѣ минуты, мы внезапно почувствовали, что волны осѣли, и насъ окутала пѣна. Лодка сдѣлала рѣзкій полуоборотъ съ лѣвой стороны, и затѣмъ ринулась въ этомъ новомъ направленіи съ быстротой молніи. Въ то же. самое мгновенье оглушительный ревъ воды былъ совершенно заглушенъ какимъ то пронзительнымъ крикомъ — вы бы подумали, что это нѣсколько тысячъ паровыхъ судовъ свистятъ своими выпускными трубами. Мы были теперь въ полосѣ буруна, всегда окружающаго водоворотъ; и я, конечно, подумалъ, что въ слѣдующее мгновеніе мы погрузимся въ бездну — заглянуть въ которую хорошенько мы не могли, потому что съ ошеломляющей быстротой неслись впередъ. Лодка совсѣмъ не погружалась въ воду, а скользила, какъ пузырь, по поверхности зыби. Правая сторона судна примыкала вплоть къ водовороту, а слѣва высился покинутый нами гигантскій просторъ океана. Подобно огромной судорожно искривляющейся стѣнѣ, онъ высился между нами и горизонтомъ.

"Это можетъ показаться страннымъ, но теперь, когда мы были въ самой пасти воднаго обрыва, я былъ гораздо болѣе спокоенъ, чѣмъ тогда, когда мы только приближались къ нему. Убѣдившись, что надежды больше нѣтъ, я въ значительной степени освободился отъ того страха, который сначала подавилъ меня совсѣмъ. Я дуыаю, что это — отчаяніе напрягло мои нервы.

"Можно подумать, что я хвастаюсь — но я говорю вамъ правду — я началъ размышлять о томъ, какъ чудно умереть такимъ образомъ, и какъ безумно было бы думать о такой ничтожной вещи, какъ моя собственная личная жизнь, передъ эттіъ чудеснымъ проявленіемъ могущества Бога. Мнѣ кажется, что я покраснѣлъ отъ стыда, когда эта мысль сверкнула въ моемъ умѣ. Вскорѣ нослѣ этого мной овладѣло непобѣдимо0жгучее любопытство относительно самаго водоворота. Я положительно чувствовалъ желаніе изслѣдовать его глубины, хотя бы цѣной той жертвы, которая мнѣ предстояла; и о чемъ я больше всего сожалѣлъ, это о томъ, что никогда я не буду въ состояніи разсказать о тайнахъ, которыя долженъ буду увидѣть, моимъ старымъ товарищамъ, что находятся тамъ, на берегу. Странныя, конечно, это мысли въ умѣ человѣка, находящагося въ такой крайности, и я часто думалъ потомъ, что вращеніе лодки по окружности бездны могло вызвать въ моемъ умѣ легкій бредъ.