Нить Ариадны

– Да. И в этот раз я пробыла там два дня. Не буду подробно останавливаться на утреннем туалете, лишь скажу, что снова воспользовалась одеждой из шкафа. Уже будучи опытной, я проверила карманы – они были пусты, тогда пришлось поискать в ящичках туалетного столика, там оказалось несколько фунтов. Я могла позволить себе весьма роскошно провести время, - уныло сказала Александра. - Знаете, меня охватило такое чувство одиночества при виде этой лондонской комнаты и страх, даже ужас, от того, что сон повторяется. Мне не хотелось подниматься, хотелось спрятаться под одеялом в надежде, что все вот-вот закончится. Но ничего не происходило. Я спустилась в столовую, где снова не успела к общему завтраку. На отдельном столе располагались еще теплый чайник, несколько булочек, сливочное масло и джем. Я неловко махнула рукой, и чашка полетела на пол, я наклонилась, чтобы поднять ее, как вдруг увидела… Как бы это объяснить, - она и сейчас взмахнула рукой, чтобы окрасить свой рассказ, - увидела себя со стороны… нет, не так. Почувствовала, что я уже видела подобное… падающую чашку в этой комнате и свою руку, которая поднимает ее, словно дежавю, понимаете?

– Да, - медленно сказала я, - вам во сне показалось, что вы были в той комнате раньше.

– Не просто была, - Александра говорила сбивчиво и быстро, - я уже роняла чашку на тот зеленый ковер. Но когда это было, я не знаю. - Ее лоб прорезали несколько морщинок. - А потом я опять бродила по улицам. И знаете, ведь ни разу не заблудилась. Я не спрашивала дорогу у прохожих, не пользовалась картой, но каждый раз знала, куда нужно свернуть на перекрестке. Просто удивительно.

– Удивительно, - согласилась я с ней. – Случилось ли во второе ваше пребывание в Лондоне что-то отличное от первого?

– Да. Я бродила по улочкам Сохо и увидела галерею. В этом районе Лондона их много. Но здесь меня привлекли витрины: на одной из них были выставлены репродукции картин Милле, Россетти и Ханта, а на другой работы неизвестного мне современного художника Джефа Горинга. Вы знаете, мне очень нравятся прерафаэлиты. Я не особенно разбираюсь в искусстве, но картины этого братства и их последователей меня завораживают. – Она посмотрела на меня прозрачными сине-зелеными глазами, и меня осенило. Я поняла, кого она мне напоминает, и неприятное чувство, когда видишь знакомое лицо и не можешь вспомнить, откуда оно так знакомо, исчезло. Я видела ее в картинах прерафаэлитов. Конечно! Пожалуй, «Леди из Шалот» Джона Уильяма Уотерхауса подходит больше всего. Такая же печальная, как и волшебница Шалот, которая плывет к своему любимому Ланселоту, зная, что умирает. Я не интересовалась картинами, но про прерафаэлитов слышала, потому что в нашем университете был один англичанин, превосходный физиогномист, профессор Фицпатрик. Он любил читать лекции, используя картины в качестве примеров. А как известно, англичане признают только английскую живопись, вот и он частенько обращался к репродукциям художников, входящих в братство прерафаэлитов. - Я вошла в галерею, - продолжала девушка, - она была современной – со светлыми большими залами и высокими потолками. На стенах висели работы Джефа Горинга. Я прошлась по залу и осмотрелась – в основном пейзажи, но было и несколько портретов. Современная школа, не особенно в моем вкусе, но было довольно интересно. Захотелось остановиться у одной картины. На ней бушевало темное море, яростно разбивая волны о скалы. И только несколько желтоглазых чаек летали в небе, не боясь гнева стихии. Вдруг за моей спиной раздался голос:

– Александра?!

Я подпрыгнула от страха и неожиданности. Кто мог знать меня в Лондоне?

– Ну, если это сон - то возможно все, - улыбнулась я девушке, видя, что глаза ее заблестели от внутреннего напряжения.

– Да, согласна. Но тут… Расскажу до конца. Я резко повернулась и увидела молодого человека.

– Опишите его, - попросила я.

– Так, – задумалась девушка. – Высокий, широкоплечий, рыжебородый, с россыпью веснушек на лице, глаза светло-карие, недобрые, нахмуренные брови. Викинг, одним словом. Хотя одет очень элегантно, правда, с оттенком легкой небрежности.

– Напомнил ли он вам кого-либо из ваших знакомых? Родственников?

– Нет. Решительно никого. – Девушка отрицательно качнула головой и продолжила рассказ.

– Александра, что ты здесь делаешь? – Молодой человек навис надо мной, как огромная скала, и по его тону было понятно, что он не настроен на светскую беседу.

– Я… – пролепетала я, - просто зашла в галерею. Проходила мимо.

– Просто зашла?! Как прикажешь это понимать? Ты же обещала, что больше никогда не появишься в моей жизни! А теперь – проходила мимо! – Он говорил тихо и со злостью, четко выговаривая каждое слово.

Я совершенно не ожидала такого поворота событий, и теперь никакие слова не приходили в голову. Наконец я пискнула:

– Мы знакомы?

После этих слов он будто беззвучно взорвался. Его губы сжались в тонкую полоску, а голос стал еще тише:

– Что за балаган? Что за новое представление ты разыгрываешь?