Нить измены

— Гобан Золотой, — не вопросительно, а с утверждением молвил конфидент, завидев старика, — капитан «Морской бестии».

— Рад приветствовать и я сэра конфидента из Каз-Рошала, — Гобан усмехнулся и, ловко перекинув трость в правую руку да поддев ее крюком, левой сорвал треуголку и раскланялся, — только уточнение: я больше не капитан. Во всяком случае, ублюдки с «Морской бестии» сочли, что не нуждаются в таком предводителе, как я.

— Э-э-э, сочувствую, — зачем-то брякнул Джилрой, сам внутренне напрягаясь и шаря рукой под одеждой в поисках кинжала.

— Да уж обойдусь как-нибудь без вашего сочувствия, — хмыкнул Гобан, — господин Рыжая Береговая Крыса. Чай, не вчера родился, сам все понимаю. Люди, вроде меня — вольные. Хозяева-правители нам без надобности. Так что даже на корабле капитан у нас не хозяин и не король. А просто лучший среди равных. Тот, кто готов взять на себя несколько больше, чем остальные.

Пират снова нахлобучил треуголку и, ухватив трость левой рукой, продолжил:

— Да только не всегда это «больше» оказывается для тебя подъемным. Да, благородный сэр и иже с вами. С годами-то мы сильнее не становимся… как и ловчее, и даже умнее. Шансы сделать что-то не так, как от тебя этого ждут, повышаются. А поступки, которые не одобрит ни один здравомыслящий пират, все множатся, множатся. То очередному торгашу на своем корыте с парусами удается от нас удрать. То удирать приходится нам самим… хе-хе, от целой эскадры королевского, кстати, флота. Попробуй, объясни, что мы каперы и тоже на службе у его величества, когда на противной стороне адмирал ли, капитан давно с девками не баловался. И потому, если и настроен на разговор, то на очень-очень короткий. И то при посредничестве корабельных пушек. А еще был длинный-длинный путь… тогда я тоже на клад рассчитывал. Поверил байке одноногого пьянчуги, выдававшего себя за морского волка, от дел отошедшего. Гы-гы, а в итоге нам едва запасов воды и жратвы хватило, чтобы не протянуть ноги от голода и жажды. А клад — тю-тю. Если вообще когда-то существовал.

Вдоволь высказавшись, Гобан взял паузу на пару мгновений, а затем задал вопрос — сугубо риторический, подводящий черту под его рассказом:

— И кто, по мнению благородного сэра конфидента, повинен во всех этих промахах?

После чего сам же на него и ответил:

— Даже юнга, у которого сопли не высохли, вам ответит: конечно, капитан. Да, капитан всегда виноват. Вопрос в том, готова ли команда стерпеть это… простить капитана. Так вот, сэр конфидент, когда Мергас повернулся, наконец, к нам лицом, когда послал нам корабль, груженный всякой всячиной… включая монеты и драгоценности, да еще и не очень-то сопротивлявшийся — вот тогда команда решила, что терпеть меня больше на борту не готова. Странно, скажете вы? Да нет, ничего странного. Чаша терпения пирата… это ведь не бочка с ромом, наполнить ее несложно. А чтобы переполнить, хватает одной капельки. Мой поступок тогда и стал такой капелькой. Когда один из ублюдков с «Бестии» решил, что моя доля не по заслугам великовата, а остальные его поддержали. Легко, знаете ли, поверить, что тебя обделили. И не только пирату. Вот с тех пор я и не капитан… покамест. И, чтобы не было непонимания, еще и не капер на службе вашего короля.

Гобан особенно выделил слово «вашего», произнеся его несколько громче остальных.

— Да, хорошо же у вас с благодарностью, — съязвил Крогер, — с признанием прежних заслуг…

— Что ты понимаешь, псина двуногая, — процедил Гобан, — если б не мои заслуги, меня бы просто выкинули за борт. Со связанными руками-ногами — и без шанса на спасение. А так меня продержали денек в трюме. И когда «Морская бестия» прибыла в столичный порт, меня высадили на сушу. Без права на возвращение, понятно.

— Что, однако, не помешало тебе снова вернуться в море, — парировал Ролан.

— Да-да, благородный сэр, — пират усмехнулся, почти добродушно, — одни люди не могут устоять на палубе и через каждые полминуты блюют за борт. А другие… как я, например — наоборот. Не можем мы жить без моря, на суше нам скучно. И тут-то мы переходим к сути дела. Того самого дела, которое и свело нас сейчас на этом треклятом острове.

Покосившись на своих подельников, уже начавших изнывать от бездействия, Гобан продолжил:

— Первую неделю или две… календаря при себе не было, я шлялся без дела и побирался за лишний сухарь и кружку пива. Заезжие моряки не прочь были послушать байки старого собрата по ремеслу. Ради этого им не жаль было лишней монетки. Но как я уже говорил, без моря долго прожить не получилось. Вот я и решил собрать новую команду, прихватить какую-нибудь посудину в порту да снова бороздить море в поисках приключений, а главное, богатств. И должен сказать, я оказался не единственным человеком в столице, кому на суше жилось скучно. Даже те, кто море видел только с берега…

— Но, тем не менее, капитаном снова стать не выгорело, — не удержался от колкости Ролан.