Нить меж двух миров (СИ)

Её очень огорчил Ванька с этим своим мечом. Кладенец, конечно, больше всего удивил, он ведь не мобильник, чтоб зарядка-то была. Стоило хорошенько подумать, как вернуть энергию. Сидеть лунной ночью у костра до того хорошо было, что сердце радовалось. Когда ещё можно будет так отдохнуть, пусть и в угрозе? Насладиться тишиной да красотой Белогорья когда ещё случится? После победы над тьмой, Алия рассчитывала вернуться домой. Там работа любимая, кот, друзья. Удобств больше, но здесь… Здесь ей так спокойно было, словно всё по своим местам. Это Ваня не привык, а она сразу освоилась, сарафаны носить начала. Конечно, поверх джинс, но это мелочи.

Вдруг рядом раздался мелодичный треск, звон какой-то серебряный, сладкий. Песня ветра, медленная и чарующая. Всё громче, сильнее лилась музыка, а затем кто-то невидимый подхватил её и увёл от костра в сторону. Лёгкие, ненавязчивые движения сами подхватили Альку и понесли. Она вспомнила своё прошлое, время в балетной секции и мечтательно улыбнулась, прикрыла глаза.

Страшно… Должно быть, а нет! На пальцах словно колокольчики подвесили. Она кружилась и замирала, не видя, но ощущая что-то похожее на танец лебедя, или как там было у композитора?

Мелодия нарастала, снег припустил, укрывая светлые локоны, делая их ещё серебрянее, ярче. Лунный свет пробился сквозь тучу, девушка в какой-то момент повернулась лицом к стоянке, открыла глаза и замерла.

Финист спал беспокойно как-то, улавливая каждый звук. В небольшой тишине задремал, но потом в самую голову отдало резко холодом, и донеслась мелодия морозная. Опасная и задорная. Откуда бы взяться здесь музыканту? Девица, что на страже осталась, молчит. Значит хорошо всё.

Ан-нет, худо оказалось! Птичий слух выловил угрозу и настойчиво велел открыть глаза.

Богатырь сел, потирая глаза, да после быстро скользнул взором по площадке. У костра лежала только сумка странная, бездонная. Все спали, но девицы не было рядом.

Прямо за костром в нескольких метрах, клубилась метель, а за нею трещала музыка колдовская. Только блеснула Луна круглобокая, выбравшись из тучного укрытия, как осветила фигуру тонкую. Девица с бледной кожей и морозным узором на волосах замерла, и через мгновение упала, что травинка, серпом скошенная.

Резко вскочил Финист, поднял за ворот Кощея, что ближе всех лежал. Проснулся старый, вздохнул недобро.

- Буди Ивана и Ягу, скорее! - и рванул к тому месту, где в снег Алия упала.

Кощей недоумённо глянул на испуганное лицо, да повернулся к Ядвиге, растормошил. Переступил дальше, вытащил Муромца и прохрипел:

- Иван! Иван, вставай. Там девица твоя смелая в снегу лежит, Финист с нею рядом…

- ЧЕГО?! - Найдёнов отряхнулся и прыгнул, именно прыгнул, а не ступил в сторону, куда Яга, переваливаясь шла, - Ясен Страус, руки убрал, а то сейчас…

Богатырь не сдвинулся, со страхом и непониманием наблюдая, как по лицу девушки ползут вены золотые да переливчатые. Над нею витало опасное что-то, серебряное, словно молнии.

- Ветровым духом пахнет! Пляской Ирия… - протянула Ядвига, обведя носом вокруг, - Сильное колдовство.

- Бабусь, ты чего это? Что за Ирий, колдун снова? У нас ещё Роголеб в подвешенном состоянии. - Ваня распахнул глаза и протянул руку, в желании встряхнуть девушку.

Яга изловчилась и ему прилетело деревянной, холодной от мороза ложкой. Финист не улыбался, хотя боль Муромца могла его потешить.

- Не тронь, окаянный! Себя погубишь и её не спасёшь. Ирий - не колдун, а место. Там птицы дивные живут, и сады яркие. Животные, сказывают, говорить могли. И падших воинов, и умерших своей смертью там теперь место.

Иван задрожал, да не от холода. Отца вспомнил, в Царстве Мёртвых. Подумалось ему, что вернуться следует.

- Это туда из Царства Жмуриков попадают? - Ядвига кивнула, задумавшись. - Вальхалла местного разлива, тоже мне. А как оттуда назад?! Назад надо ей!

Кощей вдруг голос подал, рассматривая узоры необычные.

- Ирий никого не отпускает. Пропало всё, сгорит она, до утра сгорит, ежели сама не вырвется.

Алия лежала, раскинувшись на снегу, как безжизненная, пугая собравшихся.

Дышать было очень сложно, словно что на грудь давило, была она под деревом красивым, яблоневым, во цвету. Аромат сладкий голову кружил, хотелось прилечь здесь, но как будто забыла она что-то.

- Φεύδρος και Αργύρη. - пропела красивая птице-дева, в ярком убранстве из жемчугов.

- О чём поёшь мне, птица ласковая? Не понимаю я тебя… - Алька старалась вспомнить знакомое звучание, но тщетно, - Где это я? Где лес Северный?

- Βρείτε τους. Το ασημί και το φωτεινό θα βοηθήσουν. - заливалась песней диковинная девица, и Алия невольно вспомнила, что головой на птичьем теле обладали только Алконост, Сирин да чайки-Сирены греческие.

Девушка закрыла глаза и дёрнула себя за косичку. Всегда работало, позволяло на мысль наткнуться.

- Мне домой нужно, прости. Не могу слушать песню твою красивую.

Птица сидевшая на ветке, встрепенулась, да закружила над ней. Она не причиняла вреда, только отгоняла яблоневый дух подальше, за спиной ярко сияло солнце.