Нить меж двух миров (СИ)

- Молчи уж. Хорошо всё. Ты вон, лучше Пингвину помоги. Это же по твоей части - девиантное лечить.

Алька заёрзала на бревне, и как-то странно прошептала.

- Он не примет помощь. Я для него, такой же вроде балласт, как и ты. Но попробовать стоит. Ложись спать, а то ещё увидит тебя. - вдруг заметила сумку, лежащую рядом, - О, моя пропажа.

В голове прояснялось, и было много легче, чем днём. Липкая, неприятная оболочка последнего видения тоже отступила.

Когда Иван улёгся рядом с Василисой, она сама двинулась в ближний угол, где богатырь лежал, чуть по-птичьи причитая. Или ей слышалось только?

- Финист… - с тихим шёпотом, склонилась ближе, хотела за плечо потрясти, но пальцы словно сами к щеке потянулись, огладили ласково, - Финист, проснись! Проснись…

Богатырь дышал, словно зверь загнанный. Тяжело, надрывно. Убегал от кого-то? Через несколько тягучих минут, он все-же сел, и схватился за голову.

“Ох, горе, что ты там вырвать пытаешься?” - Алька его не жалела, нет. Просто беспокоилась. Все они в одной лодке.

- Чего княжна изволит? Неужто колдун сюда добрался и спасать вас больше некому? - усмехнулся, как обычно, с издёвкой, не глядя на девушку.

- Да нет… Ты во сне на помощь звал. Такого пронзительного птичьего голоса я ещё никогда не слышала. В ушах звенит. - пожала плечами, и ближе придвинулась, - Скажешь теперь, что “богатырю страх неведом”?

- Вот всё поспать мне никак не удаётся. Княжна, коли глянулся я тебе, так скажи. - сказал, как разрубил, и злость большая в словах чувствовалась.

Девушка замолчала, перебирая в голове образы, и в глаза васильковые вглядываясь. Финист едва всё выдержал, не отвернулся.

- Хочешь честного ответа, Финист Ясный Сокол? - невозмутимо приподняла бровь, - Нет. Я беспокоюсь о тебе, и обо всех других. Это не жалость, если хочешь знать… Мы сейчас достаточно уже прошли.

- Я в порядке… Помощь мне… - Алия подняла руку, призывая замолчать и он не договорил.

Лёгкие руки прошлись по плечам, оправили сбившуюся шубу. Холодно было ещё.

- Сложный ты какой. Я понимаю, что у богатырей так не принято, думай что хочешь. Как человеку помощь предлагаю. - улыбнулась приветливо, как делала всегда, но с этим павлиньим богатырём так не получалось, - Можешь сказать или дальше мучаться от боли и кошмаров. Тянуть клещами не стану.

Услышав про кошмары, мужчина тут же подавился воздухом, а глаза его блеснули уныло, болезненно. Долго он молчал, сомневался. В один из таких моментов, когда взглядом Сокол цеплялся за всё подряд, не выдержал. Разбилось в нём что-то. Заплакал, отворачивался от княжны и от костра, чтоб не видно было. Алия ловко достала из кармана платок батистовый, узорчатый, и второй рукой поймала лицо Финиста.

Смотрела спокойно, как всегда, если детям требовалось плакать, говорить. Сердце только сжималось в глупой боли. Под её теплом и спокойствием богатырь в себя приходил.

- Ну что ты, что… Всё хорошо. Я здесь. - оторвалась на минуту, вытащила плащ своего отца, да расправила на плечах могучих, что сотрясались в беззвучном рыдании.

Закутывала сильнее в ткань серую, травами пахнущую, и неосознанно перебирала, гладила спутавшиеся золотые пряди.

- Финист, я здесь. Ты можешь рассказать, если хочешь. В моём мире существует закон тайны лекарской. Между нами будет. На крови могу поклясться…

- Не надо на крови, девица. Так скажу. - чуть дрогнувшим голосом ответил, заглядывая в глаза бездонные, цвета первого листа весною.

Рассказал, чуть задыхаясь, о том, как Варвара изловила его, да в камне стоять заставила. Так ещё - шутка ли, на дно морское, тёмное, сбросила. А Соколу Ясному, птице ветром гонимой, это труднее всего было. И про то, как чувствовал, что волны холодные обнимают его, рассказал, как страшно было.

Алия молчала, слушала внимательно.

- Ну доберусь я до Варвары, всю косу ей срежу, под корень! Где это видано, птицу вольную в клетке держать, да ещё и… Прости меня, это же тогда после болота ты поговорить пытался, а я прогнала тебя. Я о таком и подумать не могла. - обняла Финиста ласково, для себя в новинку, и продолжила, - Нет ничего стыдного, всем помощь нужна бывает.

- Даже тебе, княжна? Тоже ведь в дозор просилась не от великого счастия…

Опять нахлынуло видение болезненное, но Алька стерпела, зубы крепко сжимая, и улыбаясь после:

- Да. У меня ведь кошмары ещё пуще - кровавые. А когда на руках умирает кто-то близкий, аж сердце заходится, только бы вырвать его. Да нельзя. - заглянула в глаза светлые, спокойные, и продолжала, - Судьба изломала мне сердце. Был суженный, да умер, меня защищал, чтобы кроме мужа своего, разбойникам не досталась.

- Не досталась, я погляжу, никому. - обрадовался какой-то своей мысли и лицо стало привычно серьёзное.

- Только одним кошмарам, если знать хочешь. Первые два года я покой могла найти только у могилы его. Днём, ночью, в метель и дождь. Иван всё вытаскивал меня с кладбища, и родители. Собственное спокойствие для меня ново, с момента, когда Марк привиделся, и клятву свою забрал назад. Устал, видно, что я могилу всю слезами залила.