Нить меж двух миров (СИ)

- Гляди, народ, что за дикую тварь Финист Ясный Сокол с товарищами голыми руками изловили! - голос у богатыря был приятный, но слова его задели Алию. - Не будет больше по лесам бродить - народ честной без пропитания оставлять!

Люди восторженно приветствовали его, рассматривая содержимое повозки. Алия отступила вглубь толпы, но лишь затем, чтобы подобраться к клетке.

- Ох, если б знал, что меня такая красавица встречать будет, изловил бы чудище раньше. - донёсся довольный голос богатыря, и боковым зрением девушка уловила, как напрягся Иван, сжал кулаки и размял шею. Смотрел он злобно, не любил, когда кто-то нос задирал, а это был один из ненавистных представителей военной ячейки. Ох, потрепали они нервы Ивану. А теперь один из них к Василисе клеится, да ещё и так нагло, словно его, Ивана, здесь и нет!

Алия быстро подошла к прутьям решётки, протянула сквозь неё калач. Чудо-Юдо странно оскалилось, словно в улыбке и осторожно приняло дар. Её серовато-зеленые глаза блеснули с некой благодарностью. Нечисть или нет, а всё-же живое существо, с душой, тоже ласку и заботу любит.

- Совсем вас не жалеют, противные. - девушка ещё погладила чудище по лапе и отошла в толпу.

- Слышь, Финист Ясный Страус, - Иван говорил с едва скрываемым презрением, загораживая Василису собой, - А ты тётеньку поймал, знаешь, нет?

Чудо-Юдо обвела толпу взглядом и даже оставила надкусанный калач в руке. Она приметила старого знакомого и улыбнулась ему, чуть кивая головой. Выглядело это умилительно. Наверное их связывала какая-то история, познакомились в пути? Алия задумалась, подходя ближе.

- А, это твоя первая девица, сталбыть! - Финист улыбнулся слишком хитро и неприятно, в его голосе скользила неприкрытая насмешка. Надо же, такой величественный, храбрый казалось бы, а на деле - язва. Говорят ведь, первое впечатление обманчиво. Ох, лучше бы молчал!

Народ засмеялся, а Иван не сводил злобного взгляда с противника. Очень уж ему Сокол не нравился. Чудо-Юдо за спинами недовольно взревела. Поняла ли?

- Я тебе сейчас… - богатырь обернулся к чудищу, но за его спиной появилась Алия.

Девушка с наглой улыбкой уточнила, чуть отодвигая его назад. Витязь отступил от неожиданности.

- Что, служивый, а какой была твоя первая девица? - равных в словесных боях Алия себе ещё не нашла даже в Москве, а уж тут… - Чего молчишь? - она вызывающе подняла голову, и в глазах отразилось солнце.

Толпа притихла, все следили за перепалкой, а Василиса дёрнула подругу за рукав, приказывая быть тише. Финист непонимающе смотрел перед собой, не ожидал такого. Ему ещё ни разу девицы не перечили, обычно улыбались да глазки строили. Ходили целыми стайками, всё улавливали момент, слушали рассказы чудные.

- Все вы на язык хороши, богатыри… Гляди, Сокол, как-бы тебе за такие слова в подвале не сидеть. - Алия сжала в руках корзинку с последним калачом, - Ты-то княжича не дразнил бы. Он добрый, а как допечёте - на цепь посадит.

Чудо-Юдо выбросила вдруг ложку из-за прутьев и тихонечко пнула Финиста в спину, он неловко покачнулся. Толпа взорвалась смехом, а девушки увели Ивана. Вдруг что приключится.

- Как тебе сила феминизма, Вась? - улыбаясь, Муромец направился к своей избе.

- Алька, я так к тебе ревновать начну. - заметила Василиса, но подруга успокоила, сказала, что брат в полной её же, Василисиной, власти. Найдёнов, а теперь уже Муромец всегда был для неё лишь другом и братом, не более.

На площади шли последние приготовления. Кто-то устанавливал мишени для стрельбы, другие же проверяли крепления конструкций. Прочность замков и клеток. В одной из них сидела Чудо-Юдо, а в другом вольере побольше, метался кто-то очень злой. Девушка сначала подумала о карлике или зверьке каком, медведе. Но это оказался Колобок, самый натуральный, из теста.

- А чего не Микки-Маус? Значит, и ты бродил-ходил от бабушки и дедушки, а попал на игры богатырские. - Алька прошептала это с болью.

Рядом остановился Илья Муромец, он как раз осматривал правильность креплений. Не хотелось богатырей калечить.

- Сердце у тебя доброе, Алёнушка. - мягко проговорил князь. Девушка расслабилась и даже улыбнулась. “Алёнушкой” её здесь никто кроме старшего Муромца не называл. Сколько ни поправляй, а впечаталось ему. Алией Григорьевной даже представлялась - без толку.

- Больно мне видеть неволю души живой, Илья Иванович. Может, вы их отпустите потом? Что они страшного такого делают? - Алька обернулась, едва сдерживая слёзы, она в последнее время стала замечать за собой большую сентиментальность, чем раньше. Четыре долгих года скрывала эмоции, а в Белогорье они рвались наружу.

- Ох, девица, если б ты знала. Колобок вон, в деревнях скотину треплет. Чудо-Юдо всех пугает только, она безвредна. - Илья почувствовал, как девушке больно. Привык он к ней за это время. Ласковая, умная, подскажет и поможет. - Я подумаю, как устроить можно. Авось Бабе Яге на попечение отдадим, она воспитает.