Нить надежды

Ну а вечером она наслаждалась общением со мной. Мы гуляли, иногда катались на лошадях, которых можно было брать напрокат на границе моей зоны. Иногда купались в море. Играли дома во что-нибудь. Лус демонстрировала мне приобретенные в школе навыки — играла на флейте, танцевала или плела коврики из ниток (она и меня научила). Короче говоря, мы были счастливы. Только Лус не знала о том, что я не увижу ее взрослой — через десять лет я умру. Впрочем, и я мало об этом думала — ну какая разница, а когда я жила без чувства смертельной угрозы над головой? Разве что в детстве, в школе, так это разве жизнь была — это и была тюрьма…

Почему в нашем мире в полной безопасности можно себя чувствовать только в тюрьме?

Спортзал очень поднимает настроение. По дороге я еще искупалась в море, поплавала немного… Интересно, а если я нырну и больше не появлюсь на поверхности? Тоже ведь способ самоубийства. И сделать они ничего не могут, ошейником можно только убить или остановить бегство. Хотя самоубиться я могу десятками разных способов. Могу, но не хочу. Зачем бы? И они, наверное, знают, что я не собираюсь самоубиваться. Ани же все-таки психолог.

Я вылезла на берег, попрыгала по песку, чтобы обсохнуть. Натянула одежду. Надо будет заказать еще одни шорты… По дороге я обдумывала фасон. В два часа придет Ани, надо до тех пор пообедать. Дома я сразу включила коквинер — кухонную машину. Выбрала стандартный обед — тушеные овощи, куриный рулет, зелень, на десерт — сиккаргу (вроде творожной пасты с мягким сливочным вкусом). Пока обед готовился, включила Сеть, выбрала фильм, который только неделю назад появился, история об одной из бесчисленных квиринских научных экспедиций. На Скабиаке, красивая планета такая, надо будет слетать туда… о чем это я, ведь мне никогда отсюда не выбраться? Змей, никак не могу с этим свыкнуться, да и не верю в это в глубине души. Почему-то кажется, что я все равно выживу. Принесла обед с кухни, стала есть и досматривать фильм. Сюжет, в общем, довольно простой — живет себе экспедиция, изучает странных зверей и не менее странную растительность (как вам, например, гриб четырехметрового роста, который питается птицами, заглатывая их в воронку с помощью создания турбулентности в воздухе над собой?) Любовная интрига: ботаник и микробиолог вдвоем любят юную красотку-врача, у которой к тому же на Квирине остался жених. Немного приключений: микробиолог попадает в сеть гигантского паука, спасательная акция, красотка-врач выводит влюбленного в нее ученого из состояния токсической комы. Но смотрится все очень приятно, и странное дело, так хочется оказаться среди этих умных, добрых, высоконравственных людей, живущих ради науки и Квирина, работать вместе с ними… Эх, почему я здесь-то не родилась? Почему я — волей судьбы — оказалась врагом этих людей? Хотя Керли, конечно, сволочь, как и многие ско. Но понятно, что не могут все быть идеальными, мы же не в Царстве Небесном, о котором туманно вещает их священная книга.

Хорошо, что Лус останется здесь. Хорошо, что она станет квиринкой. Это очень неплохой вариант ее дальнейшей судьбы — наверное, мне позволят дождаться, пока она сдаст минимум, школьный экзамен зрелости, после которого получают все права взрослого квиринца. А это бывает уже лет в 15-16. А что, неплохо… станет каким-нибудь микробиологом или, допустим, космическим спасателем. Это не хуже, чем быть легионером, а на самом деле — гораздо лучше. И материально на Квирине она будет жить очень неплохо. Здесь все хорошо живут, это я уже поняла.

В дверь позвонили, и я отдала команду домашнему компьютеру — циллосу (техника еще круче, чем у меня на Гоне). Это Ани, конечно. Приятно, что у меня как бы есть возможность закрыть дверь изнутри. Хотя на самом деле уверена, здешние ско в любой момент могут открыть ее снаружи, но создается видимость квартиры, а не камеры.

Ани — высокая, уже в возрасте, блондинка, вошла и села прямо против меня.

— Как жизнь, Синь?

— Как обычно, — ответила я.

Ани улыбнулась.

— Я вижу, ты сделала новую стрижку…

Я и в самом деле обстригла волосы совсем коротко — отросли уже.

— Ты никогда не пробовала отращивать волосы?

— Нет, — сказала я, — это неудобно.

— Но я имею в виду, с помощью ускорителей. Они ведь могут и за ночь отрасти, у вас были такие препараты?

— Я что-то слышала об этом, но… нет, за ночь — нет. Можно было сделать так, чтобы за месяц. Или носить парик.

А я ведь и парик никогда не надевала.

— И ты не пробовала?

— Нет, — сказала я, — никогда.

Даже на Гоне, дорвавшись до женских примочек — массажей-макияжей, имея лучшего парикмахера на планете, я не отпускала волосы ниже ушей.

Это просто неудобно.

— Это неудобно, — сказала я, — противник может уцепиться, и вообще… потно, неприятно во время тренировки. Мешают.

Ани кивнула.

— Синь, а когда ты была маленькой? Не помнишь, может быть — у тебя были косички?

— Не помню.

Рыжеватые кудри Ани вились по плечам. Что ж, я — не показатель, Мика вот всегда волосы отпускала, в дисотсеке отсиживала, но отпускала. Ани же это вообще не нужно, вряд ли ей приходится драться.