Нить судьбы

Захариха внимательно слушала девочку, а сердце её трепетало, что осенний листок на ветру.

– Ладно, егоза, давай чай пить, да спать ложиться. Завтра до свету тебя подниму, в лес пойдём!

– Ура-а-а-а! – закричала Надюшка, и захлопала в ладошки, пританцовывая, – Надо не забыть вяленого мясца с собой взять.

– Ш-ш-ш-ш, – прикрикнула Захариха, – Не кричи, и так про нас, невесть что, по деревне плетут.

Надюшка прижала пальчик к губам и кивнула, показывая, что молчит. После чая девочка спросила:

– Бабуся, а можно я этот платочек вышитый себе на подушку положу?

– Можно, можно, – Захариха проводила внучку до постели, поцеловала девочку в лоб, поправила одеяло и перекрестила на ночь.

– Я тебя люблю, бабуся, – прошептала Надийка, и, повернувшись на другой бок, тут же уснула.

Старуха поглядела на неё, вздохнув в очередной раз за этот вечер, и пошла к себе.

Сон в эту ночь к ней не шёл. Ни травы, ни молитвы не помогали. Воспоминания тяготили её душу. В ту осеннюю ночь, вернувшись из лесу домой, Захариха подоила козу, и накормила девочку из рожка. К счастью, малютка взяла рожок охотно и вскоре, насытившись, уснула. Захариха же села разбирать узелок, который нашла возле покойницы, в надежде найти хоть какие-то бумаги или вещи, по которым можно будет выйти на родственников малютки. Кто эта женщина? Что с ней случилось? Как она оказалась в этом лесу? На все эти вопросы не было ответов. Но, развязав узелок, старуха не нашла там ничего, кроме мотков цветных ниток, обрезков ткани и кулёчков с яркими бусинами. Захариха развернула недошитую вышивку. Золотые колосья пшеницы, красные маки, синие колокольчики разбегались по ней, а над ними порхали пчёлки и бабочки. Картина была настолько аккуратная и живая, что, казалось, вот-вот подует на ней ветерок и закачает головки цветов, бабочки замашут своими тонкими крылышками, а пчёлы зажжужат и полетят собирать пыльцу. Захариха ахнула и покачала головой.

– Какая тонкая работа, – подумала она.

Затем она убрала всё обратно в узелок, завязала его и спрятала поглубже в сундук…

И вот сейчас та ночь стояла перед её глазами, как будто всё случилось только вчера. Захариха встала, подошла к кровати Надийки. Та спала, улыбаясь во сне. Старуха погладила её по голове, снова поправила одеяло и поцеловала в макушку.

– Что ж мне делать-то теперь, как поступить, миленькая ты моя?

Сердце щемила тоска, отдёрнув занавеску, Захариха выглянула в окно, и тут же услышала со стороны леса вой волков, как будто те напоминали, что они здесь, что они рядом…

Девочка росла здоровенькой и спокойной, не сильно беспокоя старуху. Захариха несколько дней ждала, вдруг объявится кто-то, кто будет искать малютку. Но никто так и не появился в их деревне. Деревенским Захариха появление девочки объяснила тем, что умерла дальняя её родственница, а девочка осталась сиротой, и ей пришлось забрать её к себе. Времена были тяжёлые, голодные, и поэтому ни у кого не возникло никаких подозрений, все поверили её словам. Захариха сходила к старосте и приписала Надийку, как свою внучку. Надюшка, как назвала её Захариха, бабушку свою любила безоглядно, росла она девочкой ласковой и шустрой, любила петь и часто заводила песню, но только так, чтобы никто не слышал, кроме бабули, при чужих стеснялась. Но кроме бабушки были у неё и ещё одни слушатели. Это были её спасители – волки. А встретились они так.

Было тогда Надийке лет пять. В один из дней они с бабуней пошли в лес, девочка прыгала по тропинке, резвилась и смеялась, и вдруг остановилась и воскликнула:

– Ой, бабуся, смотри, какой щеночек миленький!

Не успела Захариха сообразить, как девчушка подхватила кутёнка на ручки и прижала к себе, целуя промеж ушей. В то же время из кустов, глухо рыча, вышла волчица, а за ней ещё несколько щенков – волчат. Волчица остановилась, нюхая воздух, и пристально глядя на девочку. Захариха ринулась наперерез волчице, но тут её опередил большой волк, вышедший из тех же кустов. Надийка, не моргая, смотрела на волков, всё так же не выпуская из рук волчонка. Остальные волчата тут же подбежали к девчушке и окружили её, она опустилась на траву и принялась трепать каждого по шёрстке, гладить и ласкать. Те млели и повизгивали от удовольствия, лизали ей щёки и руки. Взрослые волки легли на траву, наблюдая за малышнёй. Они узнали Надийку. Они запомнили её запах. Это была их девочка. Захариха, выйдя из ступора, на ватных ногах подошла к внучке, присела рядом. Волчата тут же начали баловаться и играть возле неё. Волки же спокойно наблюдали за всем этим. Они положили свои морды на передние лапы, и, казалось, даже задремали. С тех пор началась их дружба. Каждый раз, когда они с бабушкой шли в лес, Надийка непременно просила бабусю не забыть захватить лакомство для её друзей-волков.