Нить судьбы

Забияки и драчуны, двадцатидвухлетний Ян (родным отцом которого был печально всем известный Ян Кожух Кроткий), пасынок Леваша Копыто и его сводный брат семнадцатилетний Данила, родной сын Леваша, казалось только этого и ждали — они подтолкнули друг друга локтем, подмигнули и видно было, что у них просто руки чешутся и они давно ждут чего–то подобного, чтобы проявить свой характер и темперамент.

Но больше всего отца Мефодия интересовала реакция пятнадцатилетнего Ивана Медведева, и в своих предположениях, что он должен быть достойным сыном своего отца Мефодий не ошибся.

Иван Медведев в одну секунду как будто преобразился, от него исходила энергия, готовность к действию и в тоже время его серые, как у отца глаза оставались внимательными и спокойными, при этом он был единственным из присутствующих, на чьем лице появилась едва уловимая улыбка.

В тоже время отец Мефодий полностью отдавал себе отчет, что его присутствие здесь не случайно, и что он, и никто другой, призван быть здесь, дабы одобрить и благословить то, что в последующие века станет именоваться двумя жесткими и прямыми словами: государственный переворот.

И он свою миссию выполнил.

Когда молодые люди оправились от первого впечатления и пришли в себя, они, все как один, испытующе посмотрели на него, как бы ожидая его реакции.

Отец Мефодий вспомнил своего учителя и наставника Иосифа Волоцского, встал и, осенив присутствующих крестным знамением, произнес просто и в то же время величественно:

— Да благословит вас Господь на защиту веры и державы нашей.

Он подошел к закрытой двери и постучал. Засов тотчас отодвинулся и на пороге показался Гусев.

— Молодые дворяне ждут тебя, — сказал ему Мефодий. — Мне кажется, они уже приняли решение.

Легким пружинистым шагом он вышел во двор, сел в кибитку и скомандовал вознице:

— В Москву.

….В Москве он пробыл почти полгода и только неделю назад вернулся.

С облегчением на сердце он узнал, что за время его отсутствия здесь ничего нового не произошло.

В Москве тоже царило полное затишье, но отец Мефодий понимал, что это спокойствие кажущееся, а где–то там внутри идет жестокая и беспощадная война и в любой момент сюда на Угру может прискакать гонец и тогда молодые угорцы должны будут исполнить то, в чем поклялись и, быть может, после этого все поменяется в нашем княжестве — дай–то Бог к лучшему, дай–то Бог…

Хотя перемены уже есть, правда совсем в другом плане, но тоже важные, и он, Мефодий, внес свою крохотную лепту в это большое дело.

В Москве отец Мефодий участвовал в переписывании нового свода законов, вошедшего впоследствии в русскую историю как «Судебник Ивана III».

Печатного станка на Руси еще не было, а «судебник», состоящий из шестидесяти восьми статей, надо было многократно переписывать вручную, чтобы в каждом городе княжества, в каждом месте, где находятся великокняжеские наместники, окольничие или урядники был экземпляр нового «судебника». Вот для составления этих копий, или как тогда говорили списков, и были вызваны в Москву Мефодий и еще целая группа дьяков, подьячих и монахов с красивым почерком.

Впервые прочтя этот документ, Мефодий понял, какое огромное значение он будет иметь для всех жителей княжества. В этом судебнике были использованы «старинная Русская Правда», свод законов Ярослава Мудрого и достаточно просвещенному Мефодию открылись в нем даже отзвуки Моисеевых заповедей и отдельные черты византийского законодательства.

«Судебник», несомненно, служил делу укрепления самодержавной власти, и в нем впервые появилась статья, закрепляющая свободных доселе людей, простых крестьян, за той землей, на которой они в данный момент живут и за тем хозяином, которому эта земля принадлежит.

Мефодий вспомнил недавний случай: девушка из Картымазовки вышла замуж за медведевского парня, у нее были престарелые родители и все они переехали жить в Медведевку, разумеется, испросив сперва разрешения Федора Лукича, который охотно его дал.

А вот теперь, с нового года, начиная с месяца сентября, когда новый судебник вступит в силу, такое станет уже невозможным.

Согласно статье 57 «О Христианском отказе» крестьянам (христианам) разрешается переезжать из волости в волость, из села в село только один срок в году — за неделю до Юрьева дня[9] осеннего, и неделю после Юрьева дня осеннего».

Иными словами теперь если такая девушка из Картымазовки и захочет перейти жить в Медведевку со своими родителями, то только за неделю до и неделю после Юрьева дня.