Нить вечной судьбы

Пинквольта создал древний Бог… так, нет, точно ли Богом он был? Или он божество? Или лишь прислужник? Ой-ей, я же служил Бела́ру две тысячи лет и не уж-то я не знаю кто он такой? Нет, ты не подумай, что я не заинтересован или не вовлечен в рабочий процесс. А можно ли этот процесс назвать вообще рабочим? За работу же деньги платят. А я все за бесплатно делал. Ах так! Значит это было эксплуатацией рабочего труда! Нет, отставить. Так и до революции дойти можно, хотя в моем случае это будет одиночный бунт. Так, на чем я остановился? Точно! Белар.

Белар был одним из управляющих смерти. Нет, даже не так, он был верховным существом, повелевающим Смертью. Нет, даже не так, он выполнял прихоти смерти. Нет, даже не так, он был Богом смерти (но у него не было никаких тетрадей). Нет, даже не так он следил за Смертью. Нет, даже не так… он был вестником смерти? Нет, даже не так… ну в общем он был бессмертным и крайне могущественным! Меня вполне устраивал такой создатель-господин. Хочешь поинтересоваться, как существо, напрямую связанное со Смертью, сумело одарить меня жизнью? Я скажу тебе больше, Белар смог породить целые кланы людей, наделенных его силой! Ох, ты себе представить даже не можешь насколько эта история длинная и увлекающая, мне так не терпится тебе ее пересказать. Почему я не рассказал ее целиком в этом произведении? Сам понимаешь, книжные объемы и бюрократия — ужас, одним словом. Или не сам понимаешь, а сама? И как мне тогда обращаться к тебе? Какое местоимение использовать? Ты? Вы? Они…? А если во мне сосредоточенно множество душ, то я это мы или мы это я? Ох, ну и терновник. Буду называть тебе читатель, хотя может быть и читательница. А может ты и читать вовсе не умеешь? Хотя как ты добрался так далеко и откуда в твоих руках вообще появился этот рассказ? В общем, каждый кто обидится на меня, его жизнь будет забрана моим господином! Ага! Страшно?! Вот так-то! Ты еще не знаешь, на что я, слуга смерти способен! Я могу еще и не так тебя запугать! Вот увидишь, моя сила… так, точно! Чай!

Пинквольт тем временем уже добрался до своей великанской чайной, до своего излюбленного места на всей планете. Извини, я забыл упомянуть, что у Бела́ра была своя собственная планета (читать шепотом с нотками эпичности, так добавляется больше грандиозности).

— Чай значит. Нет еще обеда, значит черный. Двух ложек чаинок с планеты А́имах, что находится в созвездии Ино́я будет достаточно. Добавлю манго из вселенной Врионо́ра, самые душистые манго находятся именно там. Поразительно, как местным садоводам это удается. Немного лимона и пару капель апельсина, и чуть-чуть мандарина с планеты Дато́ра с диковинными деревьями и птицами, — говорил Пинквольт доставая нужные ингредиенты с полок, катаясь на огромной лестнице из стороны в сторону. — Душистый розмарин, выкупленный у пиратов Икра́та. Вонючие, грязные, подлые хамы… Ощущения, осадок и послевкусие от встречи с подобными индивидуумами, с девиантным стилем поведения — не самые приятные. Но розмарин у них самый лучший… собаки. Теперь несколько ягод облепихи и голубики с планеты болот, мха и торфяников — Е́исонин, что находится по соседству с плеядой звезд Северных корон. Что же использовать в качестве подсластителя? Простой сахарный сироп, или ягодный, нет добавлю фруктовый или же меда просто? Нет, знаю, добавлю ванильный сироп, — раскладывая все на подносе приговаривал дворецкий.

Пинквольт покинул свою уютную чайную комнату и вышел в сад, который был наполнен могучими статуями животных и гигантских пятиметровых людей. Все эти скульптуры были изготовлены из того же удивительного металла, который использовался Беларом, чтобы создать свое самое маленькое творение — меня. Через сад протягивались громадные прозрачные трубы, внутри которых перемещались души, переселяясь из одних резервуаров в другие. Это был процесс вечной жизни, где души находили свой путь и смысл в вечной смене форм и состояний. Сад и его артефакты были свидетелями этой бесконечной метаморфозы.

В саду, садовые инструменты работали как живые существа, поддерживая порядок и красоту, и это было не без некоторой магической помощи. Над кустами и растениями плавали голубые, неосязаемые бабочки и другие прозрачные насекомые, придавая саду мистическую атмосферу. В прудах плавали рыбы, тоже голубого, практически невидимого, цвета. Вдалеке на небесной панораме застыли другие, пока еще необитаемые планеты. Может когда-нибудь вселенная распорядится и пожелает заполонить их жизнью. Но время для этого еще не пришло, и они оставались пассивными свидетелями вечной симфонии природы и магии в этом удивительном саду.