Нить времен

Но этот ветер, он не прекращается и ночью, обдает холодом все тело, окончательно нарушает, калечит и без того хрупкий, уязвимый сон. Если проснулся до четырех утра – весь день насмарку, голова как в тисках, заложенные уши, кислородное голодание, одышка, тахикардия, едва подавляемая агрессия, дыхание бездны в затылок. Сколько таких дней еще выдержать, насколько хватит моих ограниченных сил?.. Перманентно перевозбужденная, израненная нервная система, в подсознании постоянно жаждущая искусственного и обезболивающего успокоения, дает сбои едва ли не каждую ночь… Надо, чтобы хватило – я же ведь должен был, раз уж на то пошло, завершить или начать что-то, успеть сказать слова, воплотить идеи. Самому себе должен, факту своего рождения и своего возрождения. Приучиться выживать в этом тошнотворном мире, стискивая зубы, когда становится невмоготу, и подавляя свои условные психические рефлексы. Когда порывы ненастья сдувают тебя с края обрыва, взять себя в руки и держаться за любую опору цепкой хваткой, сколько сможешь, даже на пределе, когда все твои мышцы ослабли и дрожат от перенапряжения, если только не хочешь снова помирать на скрипучей койке, задыхаясь от панической досады и отчаяния. Он осматривает рамы и балконную дверь, водит руками по стене. Так и есть. Ночной ветер с моря задувает сквозь огромную дыру между подоконником и плинтусом, заткнутую тряпками, играя осыпавшейся штукатуркой на балконном полу и буквально вырывая из плоти здания новые куски, обнажая его остов. Этот дом разлагается заживо.

На следующий день Альберт натаскал цемента и песка в ведрах, одолжил у местных строителей мастерок, намешал раствор. В течение одного вечера он смог заделать эту брешь. Это было необходимо, чтобы повысить свои шансы в борьбе с хронической бессонницей. В принципе, подумалось, многие проблемы были бы, наверное, решаемы в таком конструктивном ключе, но в настроениях вокруг царила какая-то апатия, изредка прерываемая приступами жажды наживы. Этот сонный городок производил миллионы для колонизаторов, и потенциальные считаные рубли в будущем для всей остальной страны, и подбирать звенящие копейки, сыпавшиеся с перегруженного обоза, здесь рано или поздно доводилось чуть ли не всей области. «Хорошо, что у меня есть пара дней на то, чтобы обжиться», – подумал он. Будет здорово, если сегодня удастся нормально поспать, ведь завтра уже на работу – к итальянцу, с которым разговорился в стамбульском аэропорту, во время стыковки рейса из Фьюмичино в Шереметьево.

* * *