Нить

– Мы часто бываем у них в доме, – сказала Катерина. – Все там убрали, после того как его ограбили, и стараемся содержать в порядке. Мы с Евгенией оставили там записку для него на случай, если он вернется, а нас не будет дома. Это будет для него большая неожиданность.

– А как думаешь, они не собираются возвращаться?

– Трудно сказать, – ответила Катерина. – Все их предприятия так и стоят закрытые. Но это, скорее всего, ненадолго.

– В каком смысле?

– Один из деловых партнеров твоего отца уже положил на них глаз, – пояснила Ольга. – Один из тех, что приходили к нам обедать недавно.

– А если Морено все-таки вернутся? – спросила Катерина с ноткой возмущения.

– Должно быть, компенсацию получат, – вклинилась Павлина.

– В общем, у этого человека уже есть швейные предприятия и здесь, и в Верии, и в Ларисе, – продолжала Ольга. – А после войны он хочет расширить свой бизнес в Салониках. Но лучше расскажи, что ты делал все это время, Димитрий…

– Одно я уже знаю о твоей жизни в горах, – весело перебила Павлина. – Поесть там толком было нечего!

Она была вне себя от радости, видя, что Димитрий сидит за столом и ест то, что она наготовила.

Димитрий улыбнулся, чтобы доставить ей удовольствие, но эта улыбка тут же пропала.

– Правду сказать, там было просто ужасно, – сказал он. – Словами не передать насколько.

Все три женщины умолкли. Даже Павлина перестала суетиться и сидела непривычно тихо.

– Сначала мы раздавали продукты тем, у кого ничего не было, грабили немцев, отнимали у них еду, которую они украли у нас же, и отдавали нуждающимся. Тогда мы еще работали все вместе. Сообща. У нас был общий враг. Те, кто говорит по-немецки. Все было просто.

Женщины молчали, пока Димитрий собирался с мыслями.

– Так странно было, что нас ненавидят, когда мы считали, что воюем за правое дело, – сказал наконец он. – А некоторые нас ненавидели еще больше, чем немцев, потому что немцы ссылались на нас, как на предлог, чтобы измываться над людьми. Уничтожали целые деревни, если подозревали, что там кто-то давал еду или кров партизанам. Встречались в горах даже люди с немецким оружием – и они нападали на нас!

– Мир сошел с ума! – сказала Павлина, качая головой.

– Я изо всех сил пытался не запачкать рук, – продолжал он. – Но это было не всегда возможно. Там кровь. Реки крови.

– Постарайся пока не думать об этом, – сказала Ольга, ласково поглаживая его по плечу.

– Люди вроде моего отца считают ЭЛАС бандитами, но я надеюсь, когда-нибудь они поймут, за какие идеалы мы сражаемся.

– Я тоже надеюсь, – поддержала мать.

Димитрий совсем обессилел. Это было видно по его ввалившимся щекам, слышалось в усталом голосе. Иногда в глазах у него блестели слезы, когда он вспоминал, чему был свидетелем.

– Поступил приказ ехать в Афины, так что я сейчас направляюсь туда, – сказал он.

– Что?! – воскликнула мать. – Нельзя же так скоро!

– Тебе нужно хорошенько отдохнуть, – добавила Павлина.

Катерина молчала. Павлина была права.

– Но у нас есть еще дела. Не менее важные, – возразил Димитрий.

Три женщины выслушали его объяснения. Главная цель ЭЛАС – освободить страну от войск гитлеровцев – была практически достигнута. Теперь перед ними стояла новая задача: добиться того, чтобы левые партии были достойно представлены в парламенте.

– С какой стати те, кто сотрудничал с немцами, будут теперь управлять страной? – возмущался Димитрий.

Ольга покачала головой:

– Так не должно быть, я понимаю.

– Вот поэтому мне и надо ехать. Доведу дело до конца – и сразу обратно, обещаю.

Говоря это, он смотрел на Катерину.

Димитрий ушел задолго до возвращения отца. Всем было грустно с ним расставаться, но утешала мысль, что он, возможно, скоро вернется.

Может быть, это и было всего лишь проявление братской любви, и все же Катерина без конца прокручивала в голове воспоминание о том, как Димитрий держал ее за руку. Ощущение его загрубевших пальцев, гладящих ее ладонь, длилось не больше минуты, но она никак не могла забыть об этой ласке. Никогда раньше девушка такого не испытывала. Она чувствовала, что от его прикосновения делается слабой и в то же время сильной, и никак не могла в этом разобраться, но одно знала точно: ее сердце пело от радости, что он жив.

Глава 22

Долгожданный уход немцев из Салоников стал реальностью в конце октября. И левые, и правые были рады от них избавиться, однако праздновать победу было трудно. Уходя из Греции, немцы разоряли все на своем пути, и когда они наконец пересекли границу, очень немногие шоссе, мосты и железные дороги остались в рабочем состоянии.