Нити Арахниса

Из больших пластиковых окон городского суда была видна набережная. В её потрескавшемся асфальте застревали каблуки выгуливающих лучшие наряды девушек и молодых людей. Отсюда была видна главная достопримечательность города: вид на небоскребы другого мира, другой цивилизации – китайского города Хэй—хэ, провинции Хейлунцдзян. Пограничная река Амур, разделявшая две страны, играла в лучах солнца, которое в эти последние летние дни светило на полную мощность. Несмотря на будний день, люди беспечно прогуливались по набережной. В районный центр приехали студенты, они разбегались пестрыми стайками по периметру длинной бетонной «змейки» вдоль реки, радостно предвкушая приключения свободной жизни вдали от родителей.

У Анны затекала рука. Она еще побаливала после сдачи анализов и медосмотра, который закончился обмороком накануне. Уже второй час девушка вела протокол на судебном заседании. Сначала, чтобы не пропустить ни одного из слов, которые порой были совсем не понятны для нее, Анна писала их на тонких белых листах А4 – сокращая, размашистым почерком. Листы в процессе работы могли вылетать из—под стола, но никто не обращал на это внимания: главное – запротоколировать все детали заседания. Все участники действа были погружены в процесс, и маленькую фигурку за отдельно стоящим столом никто не замечал. После предстояла перепечатка листов на громоздком компьютере, ноутбуков и диктофонов не предоставляли, все делалось по старинке.

Две тысячи восьмой год прокатился по стране волной увольнений, безработицы: стопки судебных дел по восстановлению на работе высились на судебных столах. Секретари по трудовым делам сверлили дела настоящими сверлами: тома дел росли, как сугробы в снегопад, и никаким шилом невозможно было их проткнуть. Шитье дел было одной из обязанностей низшего судебного чина. Вместе с делами секретари случайно сверлили и столы, и зачастую собственные пальцы.

Попасть на работу секретарем судебного заседания сразу после института, без стажа и протекции, оказалось для Анны большой удачей. Но за этой удачей скрывались бессонные ночи, совмещение работы с учебой в институте на последнем курсе, постоянная угроза отчисления, умение договариваться, куча написанных рефератов и мелких услуг для кафедры, уже привычные обмороки от усталости и «скорая» у подъезда. Анна отчаянно пробивалась через сложности городской жизни. Без родителей, без финансовой поддержки, без связей и надежды на счастливый билет. Мама осталась в ее родном городке, а отца Анна не знала вовсе.

Анна работала секретарем у судьи, с которым никто не хотел иметь дела. Все девушки, которые были его секретарями, очень быстро, с ругательствами или со слезами, увольнялись. Одной из причин были постоянные странные проверки, которые устраивал своим секретарям судья. За глаза его называли «чекистом», поговаривали, что на каждую девушку, что у него работала, ведется досье, что он – бывший сотрудник КГБ, всех проверяет по—своему и зачастую очень жестко, используя психологические приемы давления. Канцелярские делали ставки, сколько продержится Анна.

– Анна Владимировна, где документы, срочные, что с почты забрали?

Утро не предвещало ничего хорошего. Все десять судебных процессов, запланированных на день, закончились. Теперь остались всего вечер и ночь для обработки информации и подготовки протоколов. В вечернее и ночное время девушка быстро выполняла рабочие дела, а днем ее ждала бесконечная череда судебных заседаний и лиц.

Услышав резкий голос босса, Анна вошла в кабинет судьи. Еле различимый за завалами дел и документов хозяин кабинета, худой, нескладный мужчина средних лет, безуспешно пытался привести в порядок свой стол.

– Сейчас, сейчас я поищу. – Голос девушки немного дрожал. Анна работала меньше полугода, но уже понимала, какой объём работы на нее возложен. «Глаза боятся, руки делают», – когда-то учила бабушка. Вспоминая о ней, Анна всегда чувствовала прилив жизненных сил. Она метнулась в свой смежный кабинет к сейфу.

Огромные стопки судебных дел были разложены на столе кабинета секретарей. Напольный двухстворчатый сейф из крашенной в грязно—белый цвет стали, до верху забитый томами дел, был раскрыт. За дела секретарь отвечала головой.