Нити Данталли (СИ)

— Как ты научился прорываться? — поинтересовался он. — На моей памяти этого не мог ни один данталли.

Мальстен усмехнулся, пропустив последние слова собеседника мимо ушей.

— Я раньше тоже думал, что не могу. Но на самом деле нужна лишь… верная мотивация. — Воспоминания того дня, который определил судьбу Кровавой Сотни, тяжелым грузом надавили на оба сердца данталли. — Я сумел прорваться сквозь красное впервые, чтобы спасти Бэса.

Грэг задумчиво кивнул, на некоторое время замолчав.

— А вы ведь и вправду дружны, — произнес он после затянувшейся паузы. — Придя сюда, я думал, что цирком заправляют два монстра, один из которых играет судьбами людей, а второй — упивается болью первого. Не могу сказать, что ошибся насчет аркала, — охотник нехорошо усмехнулся. — Но насчет вашей дружбы я просчитался. И на твой счет, похоже, ошибся. Там, в комнате, где пожиратель боли пытал меня, ты остановил его, когда узнал, что он использует твою расплату. И это не выглядело представлением.

Данталли отвел взгляд, и Грэг снова убедился в своей правоте.

— Расскажи о том случае. Когда прорвался сквозь красное, чтобы спасти аркалу жизнь.

Данталли недоверчиво склонил голову.

— Что тебе это даст? — спросил он.

— Другие собеседники у меня теперь вряд ли предвидятся, — небрежно пожал плечами Грэг. — К тому же, не скрою, я хочу понять тебя. Отчего-то в твои благие намерения хочется верить. И мне неясно лишь, что может держать тебя подле такого монстра, как Бэстифар шим Мала.

Мальстен отвел глаза, предпочтя пропустить мимо ушей очередной комментарий о монстре. Бэстифар действительно был склонен к жестокости, которая порой не на шутку пугала. Однако это не отменяло того, что для данталли он был единственным настоящим другом.

Позволив воспоминаниям захлестнуть себя, Мальстен тяжело вздохнул и начал рассказ. Отчего-то он хотел поделиться с охотником своей историей, хотя и сам не понимал своих мотивов.

— Это было два с половиной года назад. Шло сражение при дэ’Вере… последнее, в котором я участвовал…

* * *

Земля дэ’Вер, Лария

Тринадцатый день Фертема, год 1483 с.д.п.

Вдалеке уже рассеивался дым от пушечных залпов. Звон стали, ржание лошадей, воинственные кличи и крики раненых — все это больше не казалось столь оглушительным, слилось в общий привычный уху шум. Сражение, шедшее вторые сутки, явно подходило к концу, кронцы и гинтарийцы отступали — почти бежали с поля боя, разгромленные союзными войсками Анкорды и Сембры. Рерих VII и Генерал Томпс в авангарде гнали врага прочь.

Оставались лишь небольшие очаги, где все еще кипел ожесточенный бой. Успевшие неоднократно понюхать пороху бойцы Кровавой Сотни продолжали сражение — они по-прежнему представляли собою единый механизм, несмотря на то, что были разбросаны небольшими группами по Пустогорью. Каждое действие марионеток Мальстена было выверено и точно, и, хотя в пылу боя врагам удалось оттеснить данталли от основного массива его солдат, это не мешало демону-кукольнику удерживать больше сотни нитей, по которым передавались сигналы о желаниях и движениях его подопечных. Мальстен чувствовал их всех, он видел одновременно сотней пар глаз и знал, в какой момент определенный боец должен среагировать.

Отвлекаться приходилось лишь на одного солдата — на единственного члена Кровавой Сотни, выделяющегося красным цветом и при меньшей концентрации зрения данталли сливавшегося с основной армией Анкорды и Сембры или с воинами Крона и Гинтары, носящими красные плащи.

Мальстен почувствовал очередную вибрацию по нити своего бойца и защитил его быстрым ударом, отбившим вражеский меч. Воин парировал атаку кронца, ведомый анкордским кукловодом, и ловко всадил меч в грудь врага.

Мальстен почувствовал ликование, обуявшее его марионетку. Данталли отвлекся на это чувство буквально на секунду и пропустил удар собственного противника. Он успел лишь неуклюже уклониться, и клинок кронца скользнул по левому плечу Мальстена.

Воин, нанесший удар ахнул, увидев на своем мече следы темно-синей крови, однако закричать об этом не успел: Мальстен тут же рванулся вперед и нанес рубящий удар, рассекший врагу горло.

Шумно выдохнув и отступив от рухнувшего наземь тела противника, данталли с досадой покосился на раненое левое плечо.

— Проклятье! — процедил он, взывая к Тарт и надеясь, что успеет незаметно перебинтовать рану после сражения, а сейчас на черной одежде синяя кровь не бросится никому в глаза.

Мальстен прислушался к нитям и вовремя заставил своих марионеток парировать удары и сделать нужные выпады. Одновременно данталли искал глазами Бэстифара. Каждое сражение он испытывал беспокойство за аркала, который ни за что не позволил бы взять себя под контроль, пусть даже это и обеспечило бы его безопасность.