Нити магии

– Если хотя бы кто-то из нас выживет, он сможет рассказать правду, – говорит Якоб.

– Мы прикроем вас и отвлечем их, – решает Хелена.

– А потом мы сделаем то же самое для вас, – заключает Якоб.

– Доставь Еву к месту встречи целой и невредимой, – обращается Хелена ко мне.

– Обязательно, – обещаю я.

– Это мой дом, – напоминает нам Хелена со свирепой решительностью и обводит взглядом наши угрюмые лица. – Нет, – мягко поправляет она сама себя, – это наш дом.

Она достает из кучи импровизированного оружия зазубренный нож и разрезает свои многослойные сатиновые юбки, открывая длинные сильные ноги.

– И мы будем защищать его.

Якоб протягивает мне тяжелый, словно свинец, подсвечник, когда Брок командует:

– Бежим.

* * *

В конце подземного коридора для прислуги нас ждет засада.

Мы слышим по ту сторону двери два мужских голоса.

Деклан прикладывает палец к сучку в деревянной поверхности двери, создав «глазок» примерно на уровне наших колен. Он приседает, чтобы взглянуть в него и незаметно посмотреть, что творится в главном здании.

Мы дружно подскакиваем от звука несильного взрыва, раздавшегося в кухне позади нас. Ева напрягается и прижимается ко мне, и я обнимаю ее, чувствуя, как быстро колотится ее сердце. Деклан смотрит в «глазок», а потом быстро отшатывается, когда мы слышим неожиданный звук падения капель.

Дверная ручка начинает плавиться: кто-то применил незнакомую нам магию. Расплавленный металл, словно молния, струится к кочерге, которой мы заклинили дверь, и та тоже начинает истекать каплями, точно ртуть.

Я многозначительно смотрю на Лильян. Она приседает на корточки возле двери, тщательно избегая капель металла, которые шипят у ее ног, и заставляет алый цвет лужицей растечься по полу и в щель под дверью. Точно кровь. Шахтер по ту сторону двери замирает, когда замечает это.

– Что это? – шепчет он.

Деклан смотрит в глазок и молча ведет для нас отсчет при помощи пальцев.

На счет «три» мы разом бросаемся на дверь.

Отлетев, она с силой ударяет первого человека в челюсть. Позади него стоит Мальте. Он нащупывает свой пистолет, но нас больше. Ему все-таки удается выстрелить в воздух, прежде чем Якоб ударяет его по голове подсвечником.

Лильян отрывает завязки от наших передников, и я быстро связываю обоих наших противников по рукам и ногам, затягивая самые крепкие узлы, какие только знаю. Потом Якоб смачивает лауданумом остатки наших передников и накрывает ими лица связанных мужчин. Мы забираем у них оружие и все их драгоценности и оставляем лежать в коридоре связанных и одурманенных.

Но, выйдя в вестибюль, замираем. Шахтеры, должно быть, тоже составили некий план, как и мы. Потому что в доме идет снег.

Вестибюль кажется пустым. Двери закрыты, окна совершенно целы. Но наши враги вызвали магией снег в помещении, и он кружится в воздухе, собирается на коврах дюймовым слоем, сползает кривой шапочкой со старинных часов, расползается в кашу на столе и продолжает падать с потолка, мягкий и белый. В доме так тихо, что я слышу мягкое тиканье часов.

Слишком тихо.

Моя нога скользит по снежному покрывалу. Теперь они смогут выследить нас где угодно в доме, потому что снег, точно карта, приведет их прямо к нам.

– Ступайте в следы друг друга, – шепчет Якоб. – Так они, по крайней мере, не смогут определить, сколько нас.

Я киваю и сглатываю, но из-за снега трудно двигаться быстро. Сосульки свисают с люстр у нас над головами, острые, точно кинжалы. Мягкий холодный снег сыплется мне за шиворот, покрывая слоем толщиной в ладонь столик в вестибюле и разбитую вазу. Тело Петера лежит там, где упало; он выглядит так, словно просто уснул и его замело снегом.

Медленно, мы с трудом пробираемся через вестибюль и проходим мимо бальной залы. Ее двери закрыты, а за ними царит мертвая тишина.

Парадная лестница перекрыта. Бурые лозы, усеянные шипами, оплели перила, скрещиваясь и пересекаясь над ступенями, словно колючая проволока. Эти люди сделали все, чтобы не дать нам уйти, чтобы запереть нас, словно в ловушке, на первом этаже.

Я сглатываю ком в горле, видя такое использование магии. Сегодняшняя битва будет сражением силы и умений. Тот, кто применит свои наиболее разумно, выиграет.

Я беру Еву за руку, чувствуя мягкую и теплую кожу, на ее длинных темных ресницах висят снежинки. В доме начинает темнеть, и на стены вокруг нас ложатся тени. Это подает мне идею.

– Пс-с-ст, – шепчу я Лильян. – Ты можешь подделать стены?

Мы знаем этот дом как свои пять пальцев, знаем, где должны быть комнаты и двери. Тем, другим, придется полагаться только на свое зрение. Лильян озорно улыбается. Она заставит дом меняться и смещаться вокруг них, заставляя сомневаться во всем, что они видят.

– Твердость, Марит, – шепчет она.

Это вполне уместно. Чтобы остаться в этом доме, нужно заслужить свое место.

Лильян ждет, пока мы все не войдем на потайную служебную лестницу, а потом проводит рукой по стене, чтобы замаскировать дверь. И добавляет несколько фальшивых дверей там, где стена состоит из сплошного кирпича.