Нити смерти (Сборник)

Содержимое папок потрясло ее. Здесь не было ничего похожего на то, что она изучала в разделе «Связи с общественностью и прессой» в вечерней школе. Папки содержали сценарии несчастных случаев – «Из танкера корпорации выливается ядовитая жидкость», «Пожар на заводе корпорации, производящем ядовитые компоненты», «Что делать, если продукция корпорации признана канцерогенной». В каждой папке было три части.

Часть «А» описывала сам несчастный случай, часть «Б» содержала список людей, с которыми необходимо установить связь, имена журналистов, на сочувствие которых можно рассчитывать, имена симпатизирующих корпорации должностных лиц, начиная от полицейских чинов и кончая членами Конгресса. В самом конце – телефоны служб, с помощью которых следует локализовать район бедствия и организовать ликвидацию последствий.

Часть «В», последняя, представляла собой образцы заявлений для печати и фамилии представителей корпорации, выступающих с этими заявлениями. Как правило, это должен делать Дункан Хелм.

Все было непривычным. Правильно, уже был Чернобыль, произошли аварии на других ядерных объектах, «Пластикорп» должен быть готов к худшему. Материалы интересно было читать, однако содержание их выглядело цинично.

В папках не было советов, как реагировать на диверсию, например, если маньяк сумел ввести во внутреннее покрытие пластмассовых флаконов для лекарств, производимых корпорацией, яд замедленного действия. Джанис решила задать вопрос по этому поводу.

В дверь постучали, появилась голова Нади.

– Я так и думала, что ты здесь. Доброе утро. Он здесь, уже давно. Прилетел вчера вечером. Хочет увид… поговорить с тобой.

В своем пустоватом кабинете Хелм быстро и глуховато стучал на машинке с шрифтом Брайля. Джанис молча ждала. Через некоторое время он поднял голову и спросил: – Надя? Нет, это, пожалуй, Джанис Колман. Доброе утро, приветствую вас в корпорации. Извините, что заставил вас ждать. Я был далеко, а сейчас хочу изложить на бумаге свои мысли, прежде чем они испарятся. В голове ничего не держится.

– Может быть, мне зайти попозже? – спросила Джанис.

– Ни в коем случае. В следующий раз, когда я печатаю, напомните о себе кашлем или словом. Из–за шума машинки я не слышал, что вы вошли. С Надей проще, она пахнет. Вернее, пахнут ее духи. А вы не пользуетесь духами?

– Если вам будет удобнее, я могу начать душиться, – поджав губы, сказала Джанис. Ей казалось, что использование духов может означать подчинение мужскому самолюбию.

– Нет, не надо, – сказал он. – Я отличаю вас по шагам, у вас туфли на низком каблуке, Надя ходит на высоких. От Нади, кроме духов, пахнет еще и пудрой. От вас пахнет просто мылом, это приятный чистый запах, по нему я буду узнавать вас. Если вы измените привычки, то собьете меня с толку.

– Я не собираюсь ничего менять.

– Спасибо. Но если вам нравятся духи, то пожалуйста. Не сочтите меня за диктатора. Просто я эгоист, слепые иногда бывают эгоистичны, этим они пытаются компенсировать потерю зрения, хотят облегчить себе жизнь. Извините, я не имел в виду ничего подобного.

– Я все поняла, не надо извиняться. Думаю, ваше обоняние…

– У меня обычное обоняние, просто мне приходится больше полагаться на него. Пусть моя слепота не смущает вас, я привык к ней.

– Честно говоря, меня беспокоит возможность сделать неверный шаг. Я не имела раньше дела с людьми, которые не видят.

– Говорите просто – «со слепыми». Это не ругательство, это факт. Давайте договоримся – вы не смущаетесь, а я говорю вам, если вы делаете что–нибудь не так. Я имею в виду, что вы делаете что–то, неприятное для слепого. Договорились?

– Я согласна!

– И не волнуйтесь. Мы такие же люди, как и зрячие. Будьте спокойны и естественны. Через несколько дней вы будете относиться ко мне, как к нормальному человеку.

– Но я и так считаю вас нормальным!

– Извините, я просто пошутил.

– Да, но видите… вы понимаете…

– Говорите «видите», если надо, говорите «посмотрим» и так далее. Обычные выражения. Я на них не реагирую, за исключением случаев, когда собеседник, вроде Нади, запинается на них. О'кей?

– О'кей. Так над чем вы работаете? Надя сказала, что у вас была срочная командировка. Могу я быть полезной?

И Джанис аккуратно поправила складку на своей голубой юбке.

Дункан откинулся на стуле, соединил кончики пальцев и начал:

– Это интересная проблема. Я был на заводе, который выпускает пластмассовые детали высокого качества. Процесс производства достаточно сложный. Обычно изделия из пластмассы отливаются или штампуются. У нас же все сложнее, процесс делится на три операции. Сначала – отливка впрыскиванием, затем мягкие изделия идут под пресс. И, наконец, изделия обрабатываются механически с установленными допусками. У нас всегда был значительный брак, пятнадцать – восемнадцать процентов. Руководство решило, что в браке повинны операторы станков, поэтому были приглашены специалисты по роботам и автоматике. Весь процесс подчинили компьютерам, везде поставили сверхчувствительные датчики. Словом, затратили миллионы.

– И что–то не сработало?

– Процент брака подскочил до тридцати.