Нити судьбы

— Никто не собирался красть сестру Эрика. Изольда здесь не при чем. Она даже не знала об этом. Это вина Уильяма Барта.

— И какого черта Уильям Барт в это ввязался?

— Это долгая история. Если говорить кратко, он решил поиграть в ревнивого любовника. Поссорить меня с Изольдой, а заодно избавиться и от Саймона.

— Прямо-таки граф Монте-Кристо, — сказал Адам с издевкой. — Гениальный план мести. Как телефон Билла оказался в сумочке у Долорес, и как в этом телефоне оказалась та записка?

— Я ведь сказал. Это сделал Билл.

Адам снова затянулся и посмотрел на зал.

— Может быть, ты говоришь мне это специально, и просто хочешь увидеть Изольду, а, если получится, с ней поработать? — поинтересовался он.

— Такие слова, Адам, наводят меня на мысль о том, что среди нас на самом деле есть идиот. Но этот идиот — совершенно точно не я.

— В любом случае, надеюсь, ты понимаешь, что ты несешь, Вивиан.

— Разумеется. Адам, черт побери, да послушай ты меня, наконец! — Я тронул его за плечо, и он недоуменно посмотрел на мою руку. — Изольда здесь не при чем. Я понятно выражаюсь?

— Откуда ты знаешь?

— Мне рассказал Саймон. А он услышал это от Изольды. Полагаю, это достаточно точный источник информации?

Адам пожал плечами.

— Сам подумай, — продолжил я. — Какого черта Изольда приезжает именно в Мирквуд, приходит именно в наш клуб и хочет похитить именно сестру Эрика Фонтейна? Какой человек в здравом уме будет похищать сестру Эрика Фонтейна? Разве что тот, кому хочется поскорее оказаться на кладбище!

— Тогда зачем она сюда пришла? — Адам выделил слово «зачем», после чего принял выжидательную позу, скрестив руки на груди.

Я достал из портсигара сигарету.

— Ты ведь знаешь, зачем она сюда приходила. У нее было деловое предложение.

— Ты отказался. Зачем она приезжала сюда потом?

— Примерно затем же, зачем я приезжал к ней.

— Скажи, Вивиан, ты это серьезно? Ты на самом деле думаешь, что ей до тебя было дело?

Я закурил и подошел к перилам балкона.

— Я тебя заклинаю, Адам, не береди мне душу. Мое настроение портится с каждой секундой. Все закончится тем, что я соберусь и пойду домой.

— Всяко лучше, чем пудрить всем вокруг мозги и портить настроение еще и им. Подумай сам. — Адам поднял руку и демонстративно загнул один палец. — У нее был Саймон. — Он загнул второй палец. — У нее был Уильям. — Он загнул еще один палец, а потом загнул все. — И целая куча молодых поклонников, которые сидели у ее ног, как преданные собаки. Неужели ты думаешь, что ей до тебя было дело? Да она бы тебя просто-напросто не заметила в этой толпе! Ладно, предположим, все не совсем так. Ты выделяешься на их фоне. У тебя больше денег, чем у многих из них. Ты старше, опытнее, привлекательнее. И ряд других вещей, которые по достоинству может оценить только женщина. Но твой характер! Это же невозможно, Вивиан! Средневековая пытка! Конечно, бывают моменты, когда ты милый и веселый, а иногда — очень редко, конечно — твои шутки понятны не только тебе, но и кому-нибудь другому из твоего окружения. Но только тебе придет в голову какая-нибудь чертова мысль — вот просто так, на ровном месте — как настроение у тебя тут же портится, и рядом с тобой находиться невозможно! Афродита терпела тебя почти пять лет! Да ей надо поставить памятник при жизни! Я знаю, как она переживала, потому что в такие моменты она была рядом со мной. Хорошо, что ей было с кем поговорить!

— Да? Это хорошо, что она тебе доверяла и могла поделиться самым сокровенным. — Говорил я спокойно, но после упоминания об Афродите был готов взорваться, и Адам, конечно же, это чувствовал. — И когда вы это обсуждали? До секса? После секса? Во время секса? У нас с ней не было таких близких и доверительных отношений, она никогда не рассказывала мне о проблемах с мужчинами, так что я не могу судить о ее привычках. Полагаю, до секса. Чтобы потом можно было немного забыться!

Адам посмотрел на меня и покачал головой.

— Ладно, Вивиан, только не заводись, хорошо? Я перегнул палку.

— Тут по сценарию следует добавить: «хотя ты перегибаешь ее намного чаще», — подсказал я.

— Нет, не надо, и успокойся уже, сделай мне одолжение. Просто ты живешь на свете уже не один год, и должен понимать, что тебя не могут хотеть все женщины. Есть женщины, которые тебя не хотят. Признай это: Изольда была тебе не по зубам.

— Утешь меня и скажи, что ты меня хочешь. Мое настроение тут же улучшится.

Адам сделал пару шагов в сторону горшка с декоративной пальмой и потушил сигарету.

— Ну ты и придурок, — сказал он.

— Ты только что назвал меня придурком?! — удивился я. — Или меня подводит мой слух?!

— Да, я назвал тебя придурком. По-моему, это очень точно характеризует твое поведение. Давай уже, черт побери, примем какое-то решение и вернемся к этому Брэдфилду!

— Я поеду в Треверберг и поговорю с Изольдой, — ответил я. — Привезу тебе документы. Ты посмотришь их, и мы вместе решим, что мы будем делать дальше.

Адам перебирал в руках пачку сигарет, размышляя, не закурить ли еще разок.