Нити судьбы (ЛП)

Его дрожь перешла в тряску, но мне было уже плевать. Я сосредоточил свое внимание на Вэнь, которая рыдала, крепко вцепившись в меня. Приподняв ее голову, я заглянул ей в лицо.

— Что случилось, милая? Где твоя сестра?

— Хань, — выдохнула девочка, — она очень сильно пострадала. Этот человек… ей было очень больно, когда он… когда… Миро!

Затем, разразившись рыданиями, она растворилась в моих объятиях. Я поднял ее и уложил на больничную кровать, на которой сидел перед этим. Она весила всего ничего, лишь бледное подобие себя прежней, и я завернул ее в одеяло, которое Айра, подняв с пола, протянул мне. Поборов желание пойти и выбить дерьмо из Джеймса, я заставил себя остаться и быть поддержкой для Вэнь, позволив ей опереться на меня и уткнуться в грудь.

— Мы должны увидеться с Хань, хорошо? — взмолилась она.

— Конечно, дорогая.

— Ты ведь не позволишь им снова забрать нас, правда?

— Нет, ты же знаешь, что нет.

Она кивнула.

— Да, знаю. Я просила миссис Каллен, чтобы она разрешила позвонить тебе, но она отказала. Я говорила ей, что мы не ходим в школу, но она сказала, что для китайских девочек пропустить учебу не так уж и страшно, потому что я все равно стану горничной.

Желудок свело, и меня охватил гнев, но голос оставался спокойным, решительным и убедительным ради дрожащей девочки.

— Ты станешь врачом, как твой отец.

Она подняла голову и посмотрела на меня затравленным взглядом.

— Смогу ли я стать врачом после того, что сделали эти люди?

Блядь.

— Абсолютно, — заверил я, сохраняя уверенность в голосе и снова прижал ее голову к своей груди.

Взглянув на Элая, я заметил, как он с трудом сглотнул, как была напряжена его челюсть, и понял, что он на волосок от того, чтобы разорвать Джеймса на части.

— О, не волнуйтесь, ребята, — с мрачной уверенностью заверил Чинг, и на его лице мелькнула ледяная усмешка, самая страшная из всех, что я когда-либо у него видел. — Тюрьма станет для него потрясающим местом, я позабочусь об этом. — Я вспомнил, что некоторые члены семьи Дорси и Чинга тоже отбывали срок. — Никому не нравятся парни, которые обижают маленьких девочек.

Я часто слышал об этом, но не думал, что это правда, пока не начал сажать людей в тюрьму, зарабатывая этим себе на жизнь. Без сомнения это утверждение являлось правдивым. Даже у самых жутких заключенных с пожизненным сроком имелись дочери.

— Отведи меня к Хань, — обратился я к четырнадцатилетней девочке, которую держал в объятиях. — Пойдем навестим твою сестренку.

Это была одна из самых долгих прогулок в моей жизни.

БОЛЬШИНСТВО ЛЮДЕЙ, если их спросить, вероятно, думают, что число свидетелей, ежегодно входящих в WITSEC, исчисляется тысячами, но на самом деле оно намного меньше. Начиная с 1970-х годов, когда защита свидетелей стала программой, и до сегодняшнего дня это число колеблется где-то между десятью и одиннадцатью тысячами, в зависимости от того, к какому отчету вы обращались или кого спрашивали. Значительная часть из них были женаты или имели любимого человека, у кое-кого оказывались семьи, а некоторые являлись несовершеннолетними.

Поскольку дети, ставшие свидетелями преступления — как правило, смерти одного или обоих родителей, — не могли быть переданы родственникам, если те тоже не поступали в WITSEC, большинство из них отправлялись в приемную семью. В настоящее время в Чикаго насчитывалось сто двенадцать несовершеннолетних, помещенных в Департамент по правам детей и семьи, и хотя это агентство отвечало за них, существовала оговорка, что вместе с их социальным работником за ними наблюдал связной из офиса маршалов. Таким образом, в то время как ДПДС боролась с теми же самыми проблемами, что и каждое правительственное агентство — прискорбная нехватка финансирования, хроническая нехватка персонала и широко распространенная ненадежность отчетности, — предполагалось, что для детей в WITSEC все будет иначе, потому что у них имелся кто-то из офиса маршалов, защищающий их. К сожалению, они забили на Вэнь и Хань Ли, чьи родители, доктор Герман Ли и его жена Джиа, оказались убиты во время вторжения в дом в Джексонвилле, штат Флорида.

Произошедшее было ошибкой. Гил «Поршень» Бейкер, глава местной группировки по производству метамфетамина, имевший связи с огромной бандой байкеров во Флориде, считал, что убивает конкурента, в то время как на деле убил одаренного кардиолога. Под метамфетаминовыми парами в темноте он перепутал номера домов, первым выстрелом убив доктора, а затем и его жену, бросившуюся вниз по лестнице вслед за доктором Ли. Девочки видели все это со второго этажа и побежали в свою комнату, заперли дверь, а затем вылезли в окно на крышу, прихватив мобильные телефоны, прежде чем Бейкер даже понял, что натворил. Полиция Джексонвилла поймала его до того, как он успел выехать с подъездной дорожки.