Нити судьбы. По ту сторону барьера

Посох перетек в руку, становясь браслетом. Эльф подошел к ней сзади и обнял, сплетая пальцы с её и запрокидывая снова голову. Лайя откинула голову ему на плечо, позволяя их магии соединиться. Небо в этой части королевства было другим. Она не понимала, как такое возможно, но сила, исходившая от ночных светил, тут была первобытной, нетронутой никем и от этого удивительно прекрасной и сильной. Лайя чувствовала, что тут её ждут и принимают, что это её земля и её небо. Её мир.

Кожа стала светиться от наполнения и покалывать от трепета, который она всегда испытывала, когда была с Фенрисом. Повернувшись к нему, не отпуская руки, подставила губы для поцелуя. Страсть и любовь затопила их. Стало прохладно. Снежный вихрь закружился, поднимаясь высоко вверх и скрывая их от других глаз. Ноги Лайи подкосились и только его сильные руки не давали ей упасть.

– Я хочу тебя, Лайя. Прямо здесь и сейчас, – его голос звенел от напряжения. Руки усилили хватку, до боли прижимая к себе.

Словно сквозь туман, она услышала голос брата:

– Потрясающе! Снежинки!

Это немного отрезвило обоих.

– У нас с тобой все места неподходящие, – Лайя улыбнулась, вспоминая их прошлое путешествие. Когда они уже смогут найти место, где будут в безопасности и которое станет их домом? Она увидела белый водоворот, внутри которого она стояла в объятиях мага. – Опять снежинки.

– Случайно. Мои чувства к тебе не умещаются во мне, – он улыбался, и её прежние страхи таяли, не желая возвращаться.

Она посмотрела на свою мерцающую кожу:

– Меня можно теперь ставить впереди. Я – фонарь.

Они засмеялись. Эльф привел в порядок её одежду, смещению которой он ранее активно способствовал. Когда вид стал более приличным, он щелкнул пальцами, снежинки замерли и опали.

– Вас не понять, то спешим поскорее уйти, то зависли на полчаса, ещё и снега напустили, – угрюмо проговорил Чонсок.

– Это был привал. Незапланированный, – ответил эльф, улыбаясь девушке.

– Да ладно тебе, Чон. Красиво же! Хочу уметь так же! – в глазах танэри горело восхищение. – Почему я не маг?

– И хвала богам, что ты просто человек! – Чона аж передернуло.

Ещё немного прошли, а потом силы стали подводить всех, и они улеглись спать прямо посреди поля, выбрав место, свободное от чужих костей.

Лайя вызвалась дежурить первой. Она лежала на земле и слушала окружающий мир. Присутствие других существ было отчетливым, но их природу она так и не могла определить. Переживать об этом она устала и снова стала любоваться звездами. Под боком у неё сопел Фенрис, одно это делало её счастливой. Тэмин тоже спал рядом, устроившись на руке Чонсока. Воин хмурился во сне, периодически просыпался и крепко сжимал Тэмина свободной рукой, а вот у её брата выражение лица было блаженным и совершенно безмятежным. Она нашла руку брата и легонько сжала. Будить его было жалко, но он хотел дежурить вторым. Он на секунду приоткрыл глаза, спросонья всматриваясь и пытаясь понять, где он, а потом улыбнулся ей и снова собрался спать.

– Тэ, – тихо позвала она его, снова сжимая его руку.

– Спи, я подежурю, – раздался хриплый ото сна голос воина, чуткий сон которого разбудила их возня.

Тэмин от этого окончательно проснулся и сел:

– Всё в порядке, я уже не сплю, – он провел рукой по черным волосам друга, успокаивая.

Чонсок, дежуривший третьим, не стал будить всех с рассветом. Город был уже недалеко, поэтому торопиться было некуда. Фенрис поднялся первым, за ним проснулись и остальные. Оставаться на месте было незачем, еды всё равно не было, завтракать было нечем. Они пошли вперед. Стены города с каждым часом были всё ближе, и это давало им сил переставлять ноги. Лайя заметила знакомые растения и стала срывать листья. Через какое-то время она раздала их мужчинам:

– Ешьте. Это съедобно, – и сама тоже закинула зелень в рот, тщательно пережевывая. Эльф сразу последовал её совету, а азуры только после того, как убедились, что Лайя это проглотила. Видимо, подумали, что она разыгрывает их.

– Ммм,– Тэмин удивленно уставился на оставшиеся в руке листочки,– кисленькие. Вкусно! – теперь идти ему стало интереснее. Он высматривал в непроходимой травяной массе нужные растения и срывал листья, половину отдавал воину, остальное отправлял себе в рот.

Лайя заметила куст с ягодами. Тоже съедобные. Видимо, они шли по когда-то окультуренной ферме. Растения и кустарники, которые ранее были посажены людьми, даже без специального ухода выжили. Ягоды эти узнали все и остановились, окружая куст и срывая спелые плоды.

– Жизнь налаживается! – Тэмин почти мурлыкал от наслаждения.

Чон с улыбкой на него посмотрел:

– Когда ты из дикого кота успел превратиться в домашнего?

– Тебя слишком долго не было, – в голосе у танэри не было упрека, но Чонсоку всё равно стало грустно. Он чувствовал свою вину. Надо было не верить в его смерть. Надо было… Тэмин, как всегда, всё понял без слов. Он толкнул его в бок и протянул на ладони ягоды. Его глаза светились любовью и нежностью. – Бери.