Нити судьбы. По ту сторону барьера

Лора ответила на его взгляд. Они так и стояли, смотря друг на друга. Лидер Изимы и пришедший из ниоткуда эльф. Воцарившееся молчание и остро-ощутимое противостояние нервировало людей, которые пришли с ней. Они начали нетерпеливо переступать с ноги на ногу, враждебно посматривая на чужаков. Наконец, Лора сказала:

– Все в порядке, мне показалось.

Мужчины вышли, а Лора подошла к стене и коснулась её ладонью. Руку не убрала. Замерла и на мгновение прикрыла глаза. Лайя удивленно смотрела на неё. Какая она всё-таки странная. Но не только женщина осталась в комнате. Лайя посмотрела на застывшую с приоткрытым ртом Леонис. Проследив за её направлением взгляда, не смогла скрыть насмешки. На покрасневшем лице девчонке читались все охватившие её фантазии и желания. На сильном, тренированном теле Тэмина красовался дракон, маня проверить, как далеко вниз, под ремень штанов уходит хвост чудовища. А черно-золотые руны на солнечном сплетении добавляли ему ещё большей экзотики. Смуглый оттенок кожи, поразительные, темные, как сама ночь, глаза и полноватые губы, которые тронула едва заметная усмешка. Он знал, как красив, и знал, как действует на неё. Он словно невзначай провел языком по верхней губе, а затем слегка прикусил нижнюю. Леонис завороженно проследила за этим движением и нервно сглотнула. Да, Лайя видела, каким пожирающим был взгляд девчонки, и могла представить, что это юное создание испытывает сейчас. Ведь она и сама испытывает похожие чувства при виде Фенриса. Когда желание принадлежать, затмевает все остальное, стирая все рамки приличия. Лора тоже заметила, что творится с её дочерью и, схватив её за локоть, вывела за собой.

Выговаривать брата за шалость она не собиралась, предоставила это Чонсоку. Его злое лицо говорило само за себя. Фенрис отвернулся, чтобы спрятать улыбку, и вышел за дверь в коридор, оставляя мужчин наедине. Лайя последовала за ним, но перед этим увидела, как зло Чонсок швырнул рубашку Тэмину. Фенрис остановился недалеко от двери их комнаты и обнял Лайю. Их охрана хмурилась и смотрела на них, явно недовольная тем, что чужаки вышли. Эльф делал вид, что кроме них с девушкой никого не было.

– Кому-то сейчас попадет, – тихо прошептала Лайя, хихикая, чтобы слышал только он. – А эту малую бедолагу мне стало даже жаль, – все-таки она не сдержалась и засмеялась.

Она спрятала лицо у него на груди. Видеть других не хотела. Когда стояла вот так, вдыхая его запах и слыша стук любимого сердца, окружающее переставало существовать.

Глаза Чонсока яростно пылали. Он сжал зубы, чтобы не наговорить лишнего. Тэмин убрал рубашку, надевать её не стал. Его хитрые глаза переводили взгляд с гневных глаз воина на его губы. Одну бровь танэри приподнял, не переставая изучать лицо Чона, а кончик его языка в приоткрытом рту проводил по острым краешкам своих зубов, словно приглашая. Это движение языка заворожило воина, и он уже ни на что другое не мог смотреть. Тэмин взял ладонь Чонсока и положил себе на грудь, как раз на голову дракона, а потом спустил её ниже вдоль всего рисунка, заставляя руку воина прочувствовать жар кожи и сталь мышцы. С губ Чона сорвался стон. Он притянул светлую голову азура к себе и впился нетерпеливым поцелуем.

– Зачем ты так? – спросил Чонсок, когда их поцелуй прервался. – Мне невыносимо видеть, как ты флиртуешь, и ненавижу, когда на тебя с вожделением смотрят.

– Мне всё равно кто и как на меня смотрит, – Тэмин провел пальцем по его щеке, очерчивая скулы, нос, губы, подбородок и спускаясь на шею. – Я сам и моё тело только для тебя. Навсегда.

Воин поймал его руку и поцеловал раскрытую ладонь. В глазах застыло обещание, от которого Тэмину стало жарко. Когда раны затянутся, они точно найдут время и возможность быть вместе так, как просили сейчас их души.

Перед тем как снова зайти внутрь, Лайя постучала, чем вызвала недоумение на лицах охраны. Тэмин отозвался, и они с эльфом зашли в комнату. Стена начала таять и уже образовала лужицу, растекаясь по полу. Фенрис подтянул стул поближе к азурам и сел. Лайя пристроилась у него на коленях.

– Лора – ведьма. Вероятнее всего, светлая, – сказал он. Все ожидали объяснений и Фенрис продолжил. – Я сразу это подозревал, но теперь подтвердилось. Она почувствовала мою магию, поэтому и примчалась. Испугалась за своих людей.

– Так стена была не для уединения? – догадалась Лайя.