Нити судьбы. По ту сторону барьера

Чонсок вышел в центр, на нем была одежда, в которой он пришел сюда из Иллинуи. Это ещё больше выделило его из собравшихся вокруг людей. Лайя видела, как собран и напряжен азур, как сильно и уверенно держит свой меч, приготовившись. Нападавшие были довольно большие и сильные мужчины. Они атаковали яростно и старались оттеснить Чонсока к стене, загнать его в ловушку. Несколько раз мечи изимцев почти коснулись тела Чона. Толпа в эти моменты в ужасе ахала. Воина многие любили и искренне переживали за него. Как бы ни старались мужчины, но победить привыкшего к сражениям и военному делу чужака им не удавалось. Они делали ошибки, часто подставлялись. Лайя видела, сколько раз Чонсок мог прервать их жизнь одним движением. Несмотря на серьезность боя, воин был намерен оставить жизнь всем троим. Через какое-то время Чонсоку удалось обезоружить сначала одного, а потом и двух остальных. Когда мужчины перешли врукопашную, воину стало явно легче. Он быстро справился со всеми тремя, вырубив их. Толпа восторженно заревела, а он тут же подскочил, приставляя палец к губам и призывая замолчать. Шумом они могли привлечь нечисть. Все сразу успокоились и стали просто счастливо улыбаться. Кто-то подбежал поздравить его, запуская цепную реакцию. И вот он уже стоит в центре, а люди обнимают его и хлопают по плечу. Каждый хотел дотронуться до своего лидера.

Тэмин хмыкнул, с улыбкой наблюдая за происходящем:

– Ну что за причуды у этой судьбы? И ведь не уйти же…

После этого случая жизнь пошла своим чередом без особых потрясений. Навыки Чонсока в области строительства очень пригодились. Западная стена стала более основательной, дома постепенно приобретали аккуратный вид. С помощью Тэмина, Лайи и Фенриса у жителей появилась новая одежда, посуда и другие мелочи, которые они добывали из глубины заброшенной части города в своих ежедневных вылазках. Мужчины, входившие в отряд бойцов, постепенно накапливали мастерство, хотя Тэмин всегда был недовольным и слишком требовательным. Танэри тихо ненавидели его же ученики, но вынужденно терпели, не желая вызывать недовольство Чонсока.

Находиться в саду Лайе стало невыносимо. Она ещё долго заставляла себя приходить туда, но постоянные оды в честь Чонсока сильно напрягали. К ним добавлялись долгие разговоры про красоту и гибкость Тэмина. Теперь, когда Леонис не крутилась возле светловолосого азура, остальные девушки поняли, что дорога открыта и их было не остановить. Их романтические бредни и плотские мечты, которые они озвучивали друг другу, включая подробные описания эротических снов с участием того или иного, Лайя хотела стереть из памяти. Когда она поймала себя на мысли, что уже сама начинает засматриваться на Чона и брата, следить, как они выглядят и куда идут, то решила, что с неё хватит. Теперь за нужными растениями в сад она посылала Леонис.

Учить изимку было непросто. Причину ненависти к себе Лайя распознала крайне быстро. Леонис продолжала видеть в ней соперницу, потому что знала, что ни с кем из женщин Тэмин не общается, кроме как с рыжей ведьмой. Леонис не перечила ей открыто, а просто мелко пакостила при каждом удобном случае. Лайя проявляла чудеса выдержки, понимая, что когда они уйдут, людям нужен будет лекарь, и поэтому терпела, хотя сама от себя не ожидала, что так надолго хватит.

Длительное отсутствие физической нагрузки беспокоило Лайю. Девушка стала каждый день приходить к концу тренировки бойцов, дожидалась, пока все покинут зал, и тренировалась уже сама или с братом. Стайки изимок каждый день подглядывали за их сражениями, любуясь, конечно, Тэмином. И сколько бы Чонсок ни отгонял их от тренировочного зала, они всегда возвращались. А если в зал приходил Чон, то была совсем беда. Работа женской половины города останавливалась. За право подсмотреть в щель за воином, женщины однажды устроили драку, после которой воин приказал строителям обследовать всё здание и закрыть все щели и окна.

В Изиме хватало красивых и молодых мужчин, но экзотическая внешность чужаков влекла женщин всех возрастов. Фенрис тренировался только за чертой города. Он уходил достаточно далеко, почти к самой разрушенной стене, ранним утром, пока солнце ещё не набирало обороты.

– Как жизнь, рыжая?– Лайя вздрогнула от неожиданности. Брат никогда не приходил в лечебницу, поэтому обеспокоенно обернулась. Тэмин подошел к ней и, поцеловав в щеку, остановился рядом.– Решил посмотреть твою обитель,– пояснил он. – Как дела с травками-муравками?

Лайя вернулась к своему занятию. Нож быстро и ловко измельчал травы.

– Утомляют,– честно призналась она,– я бы предпочла учить бойцов, чем это.

Тэмин вымыл руки, закатал рукава и, взяв нож, встал рядом и принялся помогать Лайе измельчать стебли растений, подражая её быстрым и точным движениям. Сестра благодарно улыбнулась.

– О, милая, это была бы очень плохая идея. Они бы ничему не смогли научиться, – сказал Тэмин.

– Что, неужели я настолько плоха?– она удивленно остановилась и посмотрела на него.

– Нет, ты настолько хороша,– он повернулся к ней, ухмыляясь.