Нити Вселенной

Совсем недавно ко мне обратилась удивительная женщина, история которой начиналась с мыслей о том, что еще в детстве она чувствовала в себе колоссальную энергию любви, а потом в ней возникла мысль, что она не справится с такой силой. «Я боялась любить и желать, – говорила она. – Мне казалось, что я не справлюсь и разрушу мир». В ней возникла негативная установка, что она не должна испытывать и переживать великую любовь. Так шла жизнь, в череде изменчивых дней и появляющихся лиц она искала того единственного, кто даст ей ощутить эту великую любовь, при этом постоянно думала о том, что это невозможно, это было бы слишком. Она позволяла себе лишь «пригубить» и никогда не любить по-настоящему, так, как она чувствовала. Когда-то она создала неполезную для себя программу, ограничила себя своей мыслью, поставила рамки, в которых проживала эту жизнь. А теперь, когда внуки уже взрослые, а глаза все еще сияют и сознание живо, она вдруг осознала, что все, что она не прожила, было ее ограничением.

Данное понятие в философии не ново, мы ограничены рамками тела, государства, политического строя и так далее. Самое большое ограничение, которое может создать себе человек, это ограничение мысли. Как мыслишь, таковой и будет жизнь. Ведь Вселенная многовариантна, в ней есть бесконечное число возможностей и версий нас самих, где мы постоянно выбираем. Мы выбираем, где родиться, где учиться и на ком жениться. Все абсолютно из того, что мы имеем, – наш выбор. Все это – жизнь, в которой мы создаем или принимаем чьи-то мысли, которые ограничивают нас. Выйти из рамок – значит, снять ограничение, преодолев которое мы становимся намного сильнее, мы становимся осознаннее. Послушайте окружающих, как часто вы слышите критику, негативные мысли, касающиеся вас, от которых хочется сжаться, спрятаться? Очень часто нас критикуют близкие люди, которых ограничили когда-то их близкие люди, а тех, в свою очередь, – их близкие люди. Так работают стереотипы поведения, они впитываются с молоком матери.

Все мое детство родители и учителя говорили мне, что я невнимательная, а затем эту мысль продолжили муж, близкие друзья. Все эти люди ограничивали меня. Когда я была подростком, играя в баскетбольной команде, я долго не могла забросить мяч в кольцо, и, как замещение, выбрала для себя функцию защиты. В самый ответственный момент мое тело просто переставало выполнять внешние команды и, прекрасно попадая в кольцо на тренировках, я совершенно не могла сделать этого в момент игры. Я тогда даже не могла подумать, какую медвежью услугу оказали мне близкие, повторяя постоянно фразу: «Какая же ты невнимательная!». Повзрослев, я даже не помышляла о том, чтобы сдать на права, ведь я могла, проходя по квартире, врезаться в дверной проем, когда отвлекалась на какую-то фразу или предмет (спасибо заложенной программе). Однажды моя подруга спросила меня, почему я не иду получать права, у всех моих друзей ведь таковые имеются. Я не нашла, что ответить, а через некоторое время другая моя подруга, услышав о моем желании, высмеяла меня, откровенно заявив, что с моими талантами у меня непременно будет водитель, а мысль о собственном вождении мне нужно просто выбросить из головы. Это меня оскорбило, но что оскорбило меня больше всего, это реакция мужа и родителей, которые просто стали опасаться за мою жизнь и здоровье, даже если я поеду с инструктором. В общем вся эта комическая, а для меня – трагическая, ситуация закончилась тем, что я решила доказать всем, что могу и сделаю это. Я создала для себя убеждение, обратное тому, что внедрили мне с детства. Оно было примерно таким: «Я всегда внимательна и наблюдательна, замечаю все в тот момент, когда концентрируюсь на необходимом мне процессе!». После того, как это убеждение, усиленное моим протестом и нежеланием, чтобы мне ставили диагноз, оценивали меня и формировали мою жизнь, стало устойчивым и подкрепленным, я без проблем стала ездить по городу, сдала все с первого раза и теперь предпочитаю ездить с теми, кто искренне верит в меня и не ограничивает. Преодолев это ограничение, я стала успешной и в других видах деятельности, которые неподвластны были мне, когда срабатывала негативная программа.

В момент моего становления я много рисовала, но одна добродушная учительница сказала мне, что лучше не рисовать вообще, чем рисовать плохо. Это очень неполезное убеждение наложило табу на процесс рисования. Через два года все вылилось в протест и реализовалось уже в скульптуре и в литературном творчестве.