Нити жизни (СИ)

И тут у меня закрутило желудок, внутри все бурлило, и я почувствовала себя не в своей тарелке. Мне стало ужасно не по себе. Как-то неуютно. Что-то явно было не так. Все мои мозговые клетки протестовали, кровь закипала в венах, и чувство удушья обволакивало мне горло. Я нервно сглотнула и толчком отпихнула Джастина от себя:

— Э… извини, но я не могу, — сбивчиво сказала я. Меня всю трясло. — Не здесь, не так и не с тобой, — слова сыпались из меня, как осколки битого стекла.

В спальне повисло неловкое молчание, я села на кровати, застегивая молнию на платье и поправляя растрепанные волосы. Чувствовала я себя по-дурацки — дернул же меня черт прийти сюда. И увлеченная своими мыслями, я не успела среагировать, как Джастин схватил меня и, я оказалась под ним. Его рука буквально впилась в мою кожу и поползла вверх, задирая мне подол, тем самым оголяя ноги. Я мельком посмотрела в его глаза, не знаю даже зачем, что я хотела в них увидеть? Но ничего такого я там не заметила, лишь пустое отражение себя. И тут мне стало невыносимо больно и обидно. Эмоции захлестнули меня и, тут же прошиб страх.

— Да брось, Полин, я же тебе нравлюсь! Чего стесняться-то, а? — сказал он низким голосом, словно чужим и его рука скользнула к ширинке.

«Он пьян! Он просто пьян», — уговаривала я себя, не переставая оставлять попытки высвободиться: колотила его в грудь, извивалась, брыкалась, царапалась, сотрясала воздух молящими словами и протестами. Пока его локоть не вдавил меня в матрас, практически перекрыв кислород.

— Лежи спокойно и прекрати дергаться, — прохрипел он. — Портишь весь кайф. Обещаю, тебе понравится, а если успокоишься, будет приятно обоим. Ну а если нет, притворимся, что ничего не случилось.

До меня постепенно доходил смысл его слов — колких, как шипы, режущих, как лезвие ножа, отравляющих, как яд.

— Прекрати! — потребовала я, сдерживая дрожь в голосе.

— Тсс! — Уголки его губ поползли вверх.

Волна страха окатила меня, и я чуть не захлебнулась в ней. Но даже сейчас меня мучила единственная мысль, которая преследовала всегда: жизнь несправедлива. Только я почувствовала вкус свободы, как немедленно была за это наказана. Но я не заслужила такой расплаты, в таком унизительном виде.

— Тихо! — снова повторил он, зажимая мне рот и двигаясь еще ближе, мешая мне подняться. — Расслабься, детка! — Его колени уперлись в мои, раздвинув мне ноги, а его свободная рука скользнула под платье, стягивая с меня нижнее белье.

«Боже, какая же я дура!» — пронеслось в голове. Я почувствовала, как внутри меня что-то сжалось. Все это были лишь пустые слова, дежурные фразы, наигранные комплименты. А то, что двигало им на самом деле, было только животное желание обладания, та самая похоть, что таилась внутри, дожидаясь своего выхода.

Наступила зловещая тишина и чьи-то руки дернули меня в неё. Мои легкие разрывались на части от издаваемого мною крика:

— Нет!

Голова шла кругом. Я слышала его пыхтение, ощущала его учащенное дыхание, и оно, словно, прожигало меня насквозь, капли испарины с его лба капали на мою грудь, мне не хватало воздуха, адреналин переполнял кровь, кажется, давая мне сил.

— Отвали! — вновь прокричала я, почувствовав, что это последний шанс. И если не сейчас, то потом будет поздно. Я сгруппировалась и попыталась оттолкнуть, отпихнуть его, вложила последние угасающие силы в руки и сделала толчок… и вырвалась, скатившись с кровати.

— У тебя совсем нелады с головой, — заорала я дрожащим, но громким голосом. И бросилась в проход, к двери.

Но не сделала и пятерку шагов, как меня поймали. Я не успела увернуться, как он снова схватил, развернул и оттащил меня назад. Через мгновение он уже был на мне, навалился, готовый сделать свое черное дело. Мои веки отяжелели, и я сделала глубокий вдох — легкие протестовали. Я начала задыхаться. Я не верила, что этот кошмар происходит наяву и со мной. Он приподнялся, спустил штаны и задрал мне ногу, а я в последний раз отчаянно попыталась вырваться, но он был слишком тяжелый. Но я не сдалась и не собиралась. Собрав всю волю в кулак, я уперлась локтями и изо всех сил попыталась встать, но не смогла даже пошевелиться. Думать нужно было быстро и трезво. И я думала. Мои мозги всегда отлично врубались в экстренных ситуациях. Говорят, у людей есть шестое чувство, так вот у меня оно отсутствовало, зато были шестеренки, которые генерировали и начинали работать в момент, когда я была на пределе. И они всегда выручали меня и сейчас были просто обязаны спасти.