Нити Жизни (СИ)

За несколько секунд в голове Дара пронесся целый поток мыслей. Служебные духи не шли на помощь, Уоюр тоже затаился. Чувство бессилия и злости затопляли его. Эслин шумно дышала сзади, сжав его локоть, и это добавляло отчаяния. «Ты слабак, Травник», «Дед говорит, у тебя с головой непорядок», «Ты больной эгоист и думал только о себе», «Тряпка, ничтожество» – в памяти вспышками мелькнули картины, где Майма, Сармик, Нэвлис и сама Эслин бросали в него оскорбления. А следом закружили хоровод его жертвы и жители Изысков, завывая: «Убийца! Проклятый! Кара богов!».

Шаман вдруг явственно ощутил, что сейчас умрет, и подумал – что ж, может оно и к лучшему: Уоюра выкинет в Нижний мир, и дело с концом. А если дух так и останется в трупе, то Майма или Кам уж как-нибудь без него проведут этот обряд. В конце концов, это только одно из воплощений, нечего трястись. Не об этом ли говорили сихиртя возле чума бабки? Может, его душа выбрала такой опыт…

Бородатый все же выстрелил и попал ему в грудь. В глазах Дара мелькнули молнии, в голове зашумел ливень, а из раны хлынула кровь. Тяжелый могильный холод потек по телу. Однако он все еще стоял на коленях и не падал, а боль будто заполняла чужое тело, не его. Он поднял глаза и сквозь пелену посмотрел на бывших арестантов. Те ошарашенно застыли.

– Что-то не дохнет. Но и не дергается, – полушепотом проговорил бородатый, опуская ружье. – Давай, насквозь его!

Кровь хлестала, конечности тяжелели, но шаман будто отстранился от ощущений или разделил их с кем-то. Попытался встать, но ноги не подчинились, мышцы затряслись как студень и обвисли. «Неужели я не смог помочь ей? Неужели буду смотреть, как ее уводят?». Но тут отчаяние сменилось изумлением.

Эслин выскочила из-за его спины навстречу громиле и с боевым криком саданула его камнем по шее сбоку. От неожиданности тот не успел отвести удар. А вот девушка, похоже, знала, куда нужно бить. Здоровяк выпустил ружье, схватился за голову и сделал пару нетвердых шагов назад. Немедля, Эслин взмахнула рукой так, будто в ней был хлыст. И правда, в тот момент, как невидимое оружие соприкоснулось с телом здоровяка, оно взорвалось ярко-красным. Боевые Нити! Как она смогла?!

Арестант взревел и осел на землю – его штанина оказалась разорвана, а в прорехе проступила багровая кровь и мелькнула белоснежная кость. Тут же грянул новый выстрел от Козыря, успевшего перезарядить ружье, но девушка уже ждала его и быстро распласталась на земле. А едва пуля с шумом врезалась в дерево, она стрелой подбежала к бородатому и по-кошачьи прыгнула на него. Бандит потерял равновесие и упал, но на земле успел пару раз ударить девушку прикладом по голове. Эслин зарычала, а Дархан бессильно завалился набок, продолжая наблюдать за битвой.

Бородатому удалось оказаться сверху и прижать девушку к земле, но та начала брыкаться и кусаться как дикая кобыла, высвободила руку и достигла успеха – Красная нить полоснула противника по лицу. Тот взвыл, но каким-то чудом крепко сжал ее руки и ударил девушку лбом по носу. Пришел черед Эслин кричать от боли, но в ответ на выплеск ее ярости на кулаках загорелись намотанные Нити. Стоило ей задеть ими руки бородатого, как тот свалился с нее как ошпаренный, и перевес вновь оказался на стороне девушки.

Страшно бледный Козырь растерял пыл окончательно и засверкал пятками в сторону чащи. Эслин не заметила его – она продела Нить под шеей своего противника и стянула концы. Бородатый начал хрипеть, его плоть горела, он задыхался. Преодолев слабеющее сопротивление, она вернулась к поверженному великану и избавила его от мучений, затем нетвердой походкой подошла к Дархану и рухнула рядом.

Она лежала целую вечность. Шаман не спускал с девушки глаз и начал волноваться, что Эслин тоже умирает, но она со стоном подползла и осмотрела его раны, а потом прижалась щекой к щеке и начала то ли всхлипывать без слез, то ли смеяться. Дархан не увидел, а почувствовал причину ее бурных эмоций – его рана перестала кровоточить. Девушка легла рядом, устало положила руку на его щеку и прошептала:

– Я сейчас передохну и проведаю кое-кого. Потом вернусь и удостоверюсь, что ты сможешь уйти. А после уйду навсегда. И ты не станешь мне мешать.

– Не стану, – выдохнул он. – Теперь я за тебя спокоен.

Эслин прерывисто всхлипнула, как если бы хотела заплакать, но не могла, и шаман пожалел, что у него нет сил ее погладить. Вдруг над ними раздались аплодисменты и рядом на корточки опустился Сармик. Будто из воздуха вышел. Дархан дернулся всем телом и, превозмогая боль, приподнялся на локтях. Эслин тоже поднялась. Сармик распустил волосы, и теперь они спускались по его груди мелкой волной. Он упер свои медовые глаза в Эслин и елейно произнес: