Нити Жизни

Ответа дожидаться не стала и в приподнятом настроении, гордо вскинув голову, ровной походкой выпорхнула за дверь. Кинула его с этой репликой одного. Пусть поразмышляет. Моя маленькая месть, какая никакая, а всё же — реванш за прошлый раз.

Наступало лето, принося с собой свет, тепло и целый водоворот событий.

Ночь с четверга на пятницу. Я в койке. Окно настежь. Духота в воздухе и в сумерках клубится лунный свет. Еще час — я двинусь по фазе.

Раннее утро субботы. Я в шезлонге. Нога на ногу, спиной к тени, лицом к солнцу — загораю.

Мысли ворочаются в моей голове и не дают по-настоящему забыться дремотой. Я вселяю в себя оптимизм: лето — это духота и пот; пляжи — это окурки в песке и инфекции в воде; парки — это клещи, собаки, пустые бутылки, затушенные костры от барбекю и бомжи по скамейкам; гулять вечером — цеплять маньяков и кретинов, мнящих себя в роли донжуанов и казанов; танцевать — стоптать все ноги и приползти домой с мозолями, упасть штабелем в кровать; колесо обозрения — идеальное место для преступления; прогулка на катере — качка, нос в пакете и желудок на изнанку, в довершение, можно утопиться; езда на велосипеде — слетевшая цепь, яма с крапивой, полет на асфальт, разбитые коленки; дача — шмели летают, стрекозы жужжат, а ночью гигантские мотыльки и надоедливые комары.

— Привет, — сказал Нейл, разглядывая меня с высоты своего роста.

Я удостоила его мимолетным взглядом:

— Скройся!

— Вижу, что меня тут ждали! — ухмыльнулся он.

Я сдвинула солнечные очки на кончик носа, и широко растянув рот в язвительной дуге, послала ему следующее:

— Добро пожаловать в клуб неудачников! Взнос за членство — болезнь средней тяжести, деятельность клуба — донимать всех без исключения, правило — никаких правил!

Он запрокинул горло и расхохотался, но за громким смехом последовал сухой кашель.

— Вот скажи, как можно умудриться заработать ремиссию в теплое время года?

— А… — протянул он, уставившись на лежак, стоявший в метре от меня. — Я просто решил, что тебе будет скучновато, — самоуверенно заявил он и подтащил деревянную опору ко мне. — А я джентльмен, — сказал и наставил на меня лукавые гляделки.

— И поэтому, ты жил в «холодильнике», вместе с арктическими пингвинами? — Я откровенно над ним потешалась.

Обе его щеки расцвели улыбкой. Он довольный бухнулся в шезлонг, заложив руки за голову.

Я не могла не поинтересоваться:

— Кто дает тебе пилюли счастья? Я тоже хочу!

— Спроси у своего доктора… — Отколол он, что вопросы у меня кончились сами собой. Слова набили оскомину. Он играл с огнем.

— Он не мой… — буркнула я, упрятав глаза за темные стекла.

Повисло молчание.

— Слушай… — начал он.

— Заткнись!

— Но, это что-то важное.

— Заткнись!!! — громко сказала я, давая намек, что посылаю далеко и надолго.

Он застонал от возмущения:

— Ты просто младенец, обижающийся на мелочи!

У меня дух захватило. У него природный дар доводить меня до точки кипения за секунды. Я села и начала говорить:

— А вот, что думаю я: вместо того, чтоб заниматься своими делами, торчишь тут за какими-то надобностями и злишь меня. Иди, — гаркнула я, — соблюдай свой постельный режим! Он зашевелился. Я стала надеяться, что победила в этом раунде. Но, не тут-то было. Он лишь перевалился на бок, чтоб лучше лицезреть моё опаленное яростью лицо.

— Знаешь, я никогда не любил азартные игры, потому, что они затягивают. Но в то, с чем играешь ты, я буду «играть» без правил и до победы.

Его слова я оставила без ответа. Сделала вид, что не знаю, о чем он. Но я знала. В этом-то и дело. Зачем нам это?

Жизнь — странная штука. Она обделяет нас, унижает, ставит на колени, отбирает последнее, но, даже заперев нас в водовороте отчаяния, посылает тех, кто протягивает нам руки помощи. И пусть у этих людей свои мотивы, методы и способы, но те, кому мы, действительно, не безразличны — всем этим вытаскивают нас, побуждая сбросить свою «старую кожу», и толкают к новой жизни. Итак, мы делаем свои первые широкие шаги на пути к «Раю», не смотря на маленькие ножки.

— Почему ты решил со мной познакомиться? — спросила я вдруг, после промежутка, за который я успела погрузиться в себя, а Нейл наковырять камушков и пометать их до борта здания.

— Насколько помнится — это ты предложила, а я согласился.

Я резко дернула головой:

— Нет, раньше.

Он задумчиво произнес:

— В сети?

— Да, — спокойно ответила я.

— Тебе многие писали, считай, что не прошел мимо.

— А по-честному?

— По-честному, — в его голосе прозвучала некая угрюмость, — тебе знать не надобно, — сказал он и запрокинул голову к лившемуся на нас свету.

Я последовала его примеру и откинула спину на лежак:

— Ты действительно — идиот!

— Почему это еще? — встрепенулся он, как ретивый конь.

— Вот, поэтому-то и идиот, раз понять не можешь! — язвительно выпалила я.

— Что-то я не…

— И поэтому тоже! — быстро перебила я, оборвав его.

Пара глаз с полным заторможенным видом была обращена на меня.