Нитка кораллов

— Я их не пугал. Они сами напугались. Навыдумывали… Особенно один там есть… драчун, сам-то хулиган отпетый, хоть и во втором классе. Может, он даже психованный немного. А я-то тут при чем? А этот… — Севка с ненавистью взглянул на Ревунова, — раздул историю! Шляется по чужим дворам зачем-то…

— Значит, никаких хулиганов не существует? — сказал Чередниченко. — А ты их просто выдумал… для игры, что ли?

— Ну конечно, так просто… — играли во дворе, — успокоенно сказал Севка.

Наташа постучала карандашом и вздохнула.

— Очень мы отвлеклись. Конечно, маленьких пугать нехорошо. Ты больше, Локтев, так никогда не делай!

— И успокой этих ребятишек во дворе, — добавила Стеклова, — чтобы не боялись.

— Конечно, успокой! — кивнула Наташа. — Послушай, Ревунов, так что же ты думаешь делать со своими двойками?

— Я постараюсь их исправить, — привычно обещал Ревунов.

Ни на кого не глядя, Севка раньше всех ушел домой. Сердце у него разрывалось от досады и злости. Так его опозорить! Идиотские происки Ревунова кончились ничем. И все-таки Чередниченко, а особенно Стеклова, поглядывали на него с некоторым сомнением. И это было неприятно.

Будто нарочно, чтобы еще больше растравить Севку, Клеопатра Федоровна встретила его ахами и охами.

— О, я так боюсь за тебя, Всеволод! Прошу тебя, будь осторожнее! Ты такой интеллигентный, воспитанный мальчик. Разве ты можешь противостоять какому-то хулиганью, если они вдруг тебя подстерегут?

Севка опешил.

— Что случилось, Клеопатра Федоровна!

— О, святая невинность! Ты даже не слышал об этом? Жилица из нижней квартиры мне сегодня сказала, что наш двор в поле зрения какой-то шайки. Кошмар!

— В поле зрения? — бессмысленно повторил Севка.

— Ну да, конечно! Всем советуют остерегаться. А особенно оберегать детей. Я считаю, что надо немедленно заявить в милицию. Нечего выжидать, как говорят многие жильцы нашего дома. Этот черненький башибузук, который тебя избил, возможно, тоже из шайки…

Что все это значит? У Севки даже голова заболела. Неужели треклятый Ревунов по всему дому распустил басню про бандитов? А может, и в самом деле существует какая-то шайка? Есть же где-то настоящие, а не выдуманные хулиганы…

21

По всему двору поползли загадочные слухи о том, что в их дворе неблагополучно: какие-то хулиганы пугают детей, угрожают им.

Но повинен в слухах был не Ревунов, а Ирка.

Иркин брат Эдик подобрал с полу лист бумаги. Изображения странных уродливых «человеков» заставили его усмехнуться. У двух страшилищ к пальцам-черточкам были пририсованы ножи, а во рту виднелся частокол оскаленных зубов.

Обычное Иркино художество. Привлекла внимание Эдика подпись под рисунком, печатные разновеликие буквы:

«ПЕРАД БОИЦЯ ХЛИГНОВ»

Ломать голову Эдик не стал, а громко позвал:

— Фитюлька-а!

Ирка прибежала из кухни со щеками, вымазанными вареньем.

— Что, Эдинька?

Эдик сидел в кресле и вертел в руках рисунок.

— Расшифруй! Смысл сего до меня не доходит.

Ирка влезла брату на колени, удобно там разместилась.

— Как это — расшифруй!

— Что здесь написано?

— На картинке? — Ирка рассмеялась. — Неужели не понимаешь? А еще на втором курсе! Ясное дело: «пи-рат боится ху-ли-га-нов»! Понял теперь?

Ну, знаешь! Перад! Хлигны! — Эдик расхохотался. — С такой орфографией, Ирка, тебе на конкурсном экзамене верный провал.

— Что там экзамены! А вот они-то какие, наверно, страшные! — Ирка передернула плечами. — И теперь, знаешь, Эдик, уже Севка от нас отрекся. Вартан его избил, не говорит — за что, и между ними все кончено. Теперь нас — меня, Светку, Колю, Юрку и самого Вартана — и защитить некому. Просто жуть! И тебя не позовешь, тебя ведь никогда нет дома!

— От кого же или от чего вас надо защищать? — с улыбкой спросил Эдик, покачивая Ирку на своем колене.

Он любил младшую сестренку. Забавная, смышленая, этакая обезьянка с абсолютным слухом. Когда Ирка чистым голосом выводила самые сложные мотивы, да еще и слова запоминала, слегка их путая, товарищи Эдика говорили со смехом и неподдельным восхищением: «Ну и девчонка!»

Но вдруг улыбка сошла с его лица.

— Котенок! Да ты никак дрожишь? Тебе что, в самом деле страшно?

— Шутю я, что ли? — Ирка прижалась к брату. — Мне не до шуток. Вот сижу одна и как подумаю, как подумаю!

— Но чего ты боишься? Выкладывай немедленно!

Ирка подумала, еще немножко подрожала.

— А ты заведешь магнитофончик? Я песенки послушаю.

— Пока не расскажешь, ничего не заведу.

— Ну, тогда слушай, я тебе все тайны расскажу! — Ирка приникла к братнему пиджаку и, щекоча ему подбородок своими волосами, стала рассказывать.

Через полчаса Эдик вошел в кабинет отца.

— Послушай, милый предок! Я понимаю, что ты герр профессор и готовишься к лекциям или занят чем-то высоко научным, поэтому извини за вторжение. Но что-то мне это не нравится!

Профессор Колар снял очки, достал из кармана платок, протер очки и снова их надел. Был он грузен, мешковат, си дел за письменным столом сгорбившись.

— Изъясняйся, пожалуйста, понятнее. И это твое «предок»! Знаешь ведь, как я не люблю…