Ниточка к сердцу

На губах господина Обвинителя появилась улыбка человека, полностью контролирующего обстановку, и он продолжил: — Когда вы поняли, что произошло, вы попытались выяснить причины, не так ли?

— Совершенно верно. — Офицер Хиггинсон повернулся и сердито взглянул на золотые глаза, с мольбой смотревшие на него со скамьи подсудимого.

— И что было дальше?

— Оно парализовало меня своим взглядом.

В этот момент вмешался судья, сидевший слева:

— Судя по всему, вы уже оправились. Насколько сильным был паралич и как долго он продолжался?

— Ваша честь, меня полностью парализовало, но через пару часов все прошло.

— К этому времени, — снова взял слово господин Обвинитель, — этот странный субъект успел убежать?

— Да, — с грустью ответил Хиггинсон.

— Таким образом, речь идет о препятствовании работе офицера полиции при исполнении, нападении на офицера полиции и сопротивлении аресту?

— Так и есть, — с уверенностью заявил Хиггинсон.

— Можете задать ваши вопросы свидетелю. — Господин Обвинитель уселся на свое место с удовлетворенным видом.

Господин Защитник встал, просунул большие пальцы рук в проймы своего жилета и с обескураживающей доброжелательностью поинтересовался:

— Вы сможете распознать офицера полиции, если увидите его?

— Разумеется.

— Очень хорошо. В зале среди зрителей находится один полицейский. Будьте так любезны показать нам его в интересах судебного разбирательства.

Хиггинсон внимательно обвел взглядом немногочисленных зрителей, которые являлись представителями куда более обширной аудитории, следившей за процессом. Камеры повернулись, имитируя его поиски. Судьи, репортеры и чиновники все разом посмотрели в ту же сторону.

— Вероятно, он сейчас в штатском, — заявил Хиггинсон, сдаваясь.

Средний судья осторожно заметил:

— Суд вряд ли сможет расценивать как улику неспособность свидетеля распознать офицера в штатском.

— Да, Ваша честь, — согласился господин Защитник. На его пухлом лице появилось выражение досады и разочарования, что порадовало сердце его оппонента. Затем, удовлетворенный тем, что его противник так воспрянул духом, адвокат сбросил его в самую глубь пучины, добавив с радостной улыбкой: — Но данный офицер сейчас находится при полном параде.

Лицо господина Обвинителя изменилось, как будто он быстро надел новую маску. У Хиггинсона затекла шея, пока он разглядывал присутствующих.

— Человек в форме оливкового цвета с красной окантовкой, — продолжал господин Защитник. — Это начальник отделения военной полиции.

— Вы мне этого не говорили, — возразил Хиггинсон, не скрывая своего расстройства.

— Вы сказали обвиняемому, что являетесь офицером полиции?

Лицо свидетеля покраснело, он раскрыл рот, затем закрыл его и с мольбой посмотрел на Обвинителя.

— Отвечайте на вопрос! — настойчиво потребовал судья.

— Нет, не говорил.

— Почему?

Промокнув лоб, Хиггинсон ответил хриплым голосом:

— Я не счел нужным. Это ведь и так было очевидно, правда?

— Сейчас я задаю вопросы, а вы на них отвечаете. Согласитесь, то, что перед вами начальник военной полиции, это очевидно?

— Протестую! — Господин Обвинитель замахал руками, привлекая к себе внимание. — Личную точку зрения нельзя расценивать как доказательство.

— Поддерживаю, — ответил средний судья и посмотрел на Защитника поверх очков. — Суд принимает во внимание тот факт, что свидетелю не было необходимости представляться, так как подсудимый способен получать любую информацию с помощью телепатии. Продолжайте ваш допрос.

Господин Защитник снова обратился к Хиггинсону и спросил:

— Что именно вы делали в ту минуту, когда вас парализовало?

— Целился из своего пистолета.

— И собирались выстрелить?

— Да.

— В обвиняемого?

— Да.

— Для вас это в порядке вещей — сначала стрелять, а потом задавать вопросы?

— Привычки свидетеля не имеют к делу никакого отношения, — вмешался средний судья. Он посмотрел на Хиггинсона: — Можете проигнорировать этот вопрос.

Офицер Хиггинсон довольно ухмыльнулся и исправно проигнорировал вопрос.

— С какого расстояния вы собирались стрелять? — продолжил расспрос представитель защиты.

— Ярдов с пятидесяти или шестидесяти.

— С такого большого? Вы отличный стрелок?

Хиггинсон осторожно кивнул без капли гордости на лице. Он уже понял, что несносный толстяк оказался тем еще занудой.

— В какое, примерно, время вы рассчитываете вернуться домой к ужину?

Неожиданная смена тактики застала свидетеля врасплох, он удивлено раскрыл рот и ответил:

— Примерно, к полуночи.

— Ваша жена будет рада узнать об этом. Ведь если бы не радио и телевидение, вы не смогли бы сообщить ей, не так ли?

— Я не могу крикнуть так громко, чтобы меня было слышно отсюда в Дэнсвилле, — с легким сарказмом заметил Хиггинсон.

— Разумеется, не можете. На подобном расстоянии невозможно расслышать человеческий голос без помощи технических средств. — Господин Защитник потер подбородок, ненадолго задумался, после чего поинтересовался: — А вы способны прокричать телепатически на расстояние в пятьдесят или шестьдесят ярдов?

Ответа не последовало.