Ниточка памяти

Я посадил её на верстак и взялся за инструменты. Вырезав из хаффита полоску шириной в дюйм, я согнул её в кольцо и снабдил застёжкой. Остаток вечера после неторопливого ужина я провёл, пытаясь выгравировать на новом ошейнике валлонианскими закорючками имя “Иценка”. Потом я нацепил его на кошку. Она не возражала.

— Ну вот, все готово, чтобы привести этих валлониан в такой восторг, какого они никогда в жизни не испытывали.

Иценка замурлыкала.

Мы прогулялись в наблюдательную рубку. Далеко впереди мигали какие-то непривычные яркие созвездия.

— Боюсь, что до начала эксплуатации наших новых воспоминаний остаётся совсем немного времени, — заметил я.

Раздался звонок тревоги, предупреждающий о сближении с другим телом. Я не отрывал глаз от экрана с изображением зелёной планеты, с одной стороны украшенной ободком белого света, исходящего от далёкого гигантского солнца, а с другой — залитой холодным свечением, отряженным от другой внешней планеты этой системы. Наше путешествие подходило к концу, но одновременно начала таять и моя уверенность. Ещё немного и я ступлю б неведомый мир, с твёрдым желанием разыскать своего старого друга Фостера и заодно ознакомиться с достопримечательностями. У меня не было паспорта, но это вряд ли могло стать причиной неприятностей. Мне следовало отодвинуть свою под чинную личность на задний план и предоставить свободу валловианским воспоминаниям. И всё-таки…

Валлон был уже под нами: дымчатый серо-зелёный ландшафт., ярко освещённый сиянием огромной луноподобной сестринской планеты под названием Синти. Я установил посадочный монитор на столицу Валлона город Окк-Хамилот, полагая, что именно там сел Фостер и, может быть, мне удастся напасть на его след.

Подо мной лежал город — обширная сеть залитых синим светом проспектов. Запроса со стороны системы управления движением в районе планеты не поступало. По-видимому, это было нормальным явлением: небольшой корабль, совершающий посадку в автоматическом режиме, может обойтись и без него.

На всякий случай я ещё раз повторил основные положения своей легенды: я был Дргоном, гражданином Двух Миров, возвратившимся из дальнего путешествия, которое оказалось несколько продолжительнее обычного. Теперь мне нужны были стержни-памятки для ознакомления с событиями за время моего отсутствия. И ещё жильё. С точки зрения моей одежды — не подкопаешься; не очень беглое владение языком я мог бы объяснить тем, что долго на нём не говорил. Мои вещи, о которых я мог заявить на таможне, были: потрёпанный костюм с последней планеты, где я побывал, чудное оружие, оттуда же и зверёк, к нему я привязался.

На экране уже показался посадочный круг, он словно медленно поднимался нам навстречу. Последовал мягкий толчок. Модуль замер, и открылся шлюз. Я подошёл к люку и, выглянув из неге, увидел тускло освещённый город, простирающийся до далёких холмов. Я вдохнул полной грудью восхитительный ночной воздух, приправленный давно забытым ароматом, и валлонианская моя часть испытала непередаваемое чувство, которое возникает, когда возвращаешься в родной дом.

Я начал было прицеплять к поясу пистолет, собирать свои скудные пожитки, но потом решил отложить это до встречи с комиссией по приёму прибывающих. Я свистнул Иценке и в её сопровождении сошёл с корабля. Мы пересекли ровно подстриженную зелёную лужайку. Она светилась в лучах фонарей, укреплённых на высокой арке, от которой начиналась тропинка, плавно заворачивающая, к ярко освещённым высоким террасам. Вокруг не было ни души, Меня окружали сады и аллеи, залитые ярким сиянием Синти, с террас открывался вид на широкие проспекты… но не было ни одного человека. Я стоял у низкой стенки из полированного мрамора и размышлял, куда все могли подеваться.

Была примерно середина ночи, которая на Валлоне длится 28 часов, но всё равно хоть какая-то деятельность должна была наблюдаться. Хотя бы в космопорту. Ведь в Окк-Хамилот должны прибывать и отправляться рейсовые корабли, частные и официальные космолёты. Должны… но, по-видимому, не этой ночью.

Мы с кошкой пересекли террасу и прошли под широкой аркой в помещение, похожее на зал кафе. Вокруг стояли пустые низкие столики и мягкие скамейки, освещённые розовым светом с потолка. Я слышал только стук собственных подошв о полированный пол.

Остановился и прислушался — мёртвая тишина. Не слышно даже жужжания комаров: все вредные насекомые уничтожены давным-давно. Огни сияли, столики гостеприимно ждали посетителей. Сколько же они так ждут?

Я сел за один из них и задумался. У меня была наготове куча планов, но мне и в голову не приходило, что я окажусь в покинутом космопорту. Как же я буду наводить справки о Фостере, если и спрашивать-то некого.