НИТОЧКА ПАМЯТИ Сборник фантастических произведений

— Эти бурдюки продырявить! — крикнул Гоуп. — Я навсегда запрещаю их отвратительный визг в Рат-Галлионе. И пусть все знают: этот бывший волынщик — отныне Первый Шут моего двора. И пусть он носит проколотые пузыри как символ своей новой должности.

Раздался взрыв смеха, радостные возгласы, свист. Добровольцы бросились разрывать цветные меха — коротко фыркнув, те безжизненно обвисли. Раб-шут привязал разорванный инструмент к голове бывшего волынщика.

Я заиграл "Мэрзи Доутс", и бывший волынщик робко приступил к своим новым обязанностям. Властитель Гоуп хохотал во все горло. Потом я стал наигрывать "Дипси Дудл", а новый шут, ободренный успехом, принялся скакать и гримасничать, выделывать коленца и важно надуваться, тряся обрывками пузырей на голове. Толпа смеялась до едгз.

— Это великий день в Рат-Галлионе! — воскликнул Гоуп. — Кладусь рогами морского дьявола, сегодня я заполучил сразу и принца волынщиков и короля дураков! Я возвожу их в ранг десяти плетей, и отныне каждый из них будет иметь свое место за моим столом!

Мы с шутом исполнили еще три номера, после чего Гоуп наконец разрешил нам втиснуться в свободное пространство между пирующими на жесткой скамье у дальнего конца стола. Прислуживающий раб поставил перед нами две полные тарелки.

— Молодец, добрый Дргон, — шепнул он мне. — Не забывай нас, рабов, на своем новом почетном месте.

— Не беспокойся, — ответил я, вдыхая аромат большого куска жареной говядины, — каждую ночь до восхода Синти я буду украдкой приходить к вам, чтобы перекусить.

Я осмотрел примитивно украшенный зал, глядя на все уже новыми глазами. Нет ничего лучшего небольшой порции рабства, чтобы дать человеку прочувствовать, что такое самая скромная свобода.

Все, что, как мне казалось, я знал о Валлоне, на самом деле было ошибочным. Прошедшие века все изменили, и далеко не в лучшую сторону. Старое общество, которое знал Фостер, умерло и было давно похоронено. Старые дворцы и виллы были покинуты, космопорты — заброшены. Прежняя система записи памяти, о которой поведал мне Фостер, была утеряна и забыта. Я не знал, какой катаклизм мог ввергнуть этот центр галактической империи в феодализм, — но это произошло.

До сих пор я не обнаружил ни единого следа Фостера. В ответ на мои вопросы я видел только недоуменные взгляды. Может, с Фостером в космосе произошел несчастный случай, и он так сюда и не добрался? А может, он сейчас где-нибудь на противоположной стороне планеты? Валлон был большим, а связь на нем практически отсутствовала. А может, Фостер умер? Я мог прожить здесь долгую жизнь, но так и не найти ответов на эти вопросы.

Мне вспомнилось разочарование, которое я испытал той ночью в Окк-Хамилоте, когда рухнули все мои иллюзии. Представляю, насколько тяжелее было видеть это Фостеру, когда он вернулся на Валлон… если он вообще его достиг. Сейчас мы с ним были в одинаковом положении: с одной стороны наши воспоминания о прежнем Баллоне, с другой — безотрадная картина нового Валлона, дающая множество причин для горького разочарования.

А память Фостера, которую я ради смеха привез ему в подарок! Теперь, когда хранилища в Окк-Хамилоте были опечатаны и объявления запретными, она превратилась из абсолютно бесполезной копии легкодоступного оригинала в вещь, которая имела для Фостера величайшую ценность. Но на всей планете не осталось ни одного аппарата, чтобы воспроизвести ее.

Вообще-то я все еще имел намерение отыскать Фостера, даже если понадобится…

Властитель Гоуп начал напевать про себя, громко и фальшиво. Я знал, что это означает, и приготовился играть. Быть Первым Волынщиком, по всей видимости, не так уж просто, но, по крайней мере, я больше не был рабом. Мне предстоял еще долгий путь, но я уже начал продвигаться вперед.

Мы хорошо поладили с Властителем Гоупом, Он был старым хитрым волком, и ему очень нравилось иметь у себя такого необычного волынщика. Он узнал от Серых, — независимых стражей порядка, — что я приземлился в заброшенном порту, и вскользь намекнул мне, чтобы я не произносил ни слова о том, что знал о прежних временах на Валлоне. На всю эту тему было наложено табу, особенно на сведения о старой столице и королевских дворцах. Неудивительно, что мое появление там не замедлило привлечь ко мне Серых.

Я сопровождал Гоупа повсюду, куда бы он ни ехал в воздушном или наземном аппарате или речной барже. Вокруг еще сохранилось полным-полно транспортных средств, хотя, казалось, немногие знали, как ими пользоваться, даже при их простоте в управлении. Воздушные аппараты были более практичными, так как не требовали наличия дорог, но Гоуп почему-то предпочитал наземные машины. Мне казалось, что ему нравится ощущение, которое испытываешь, мчась на скорости 90 или 100 миль в час по одной из идеально сохранившихся дорог, которые раньше использовались как обычные прогулочные маршруты.